Пройдет не так уж много лет и выходцы из бывшего Советского Союза, разбросанные судьбой по разным странам, начнут испытывать при встрече когнитивный диссонанс. Вы извините, что я выражаюсь, просто время такое: чтобы тебя поняли в России обязательно надо использовать специальную лексику, дискурс там, или вот когнитивный диссонанс. Иначе даже читать не станут. Ну, а если говорить проще, то трудно станет этим самым выходцам понимать друг друга: оказались люди в разной действительности и чем дольше они в этих параллельных вселенных существуют, тем сложнее найти общий язык. Но говорить-то надо и тогда, чтобы вновь обрести утраченное родство душ, будут отправляться выходцы в единственное заведение, остающееся неизменным даже в самых дальних краях – «русский» кабак.
«Русский», понятное дело, в нашем случае следует писать в кавычках. Или вовсе заменить это определение на «советский». Так оно точнее. Хотя бы потому, что подают в этом кабаке не блины с икрой и расстегаи, а оливье, язык и котлету по-киевски, материализованное Советское Счастье. И повсюду – от Израиля до США и от Германии до Канады, одой радости гремит над счастливыми поедателями оливье гимн эмиграции, «Владимирский централ».
В Израиле советский кабак появился еще в 70-ые. Потом, конечно, быстро захирел – народ тогда приехал особенный, жаждавший как можно быстрее позабыть «красного фараона» и раствориться среди прочей израильской публики. Выжить удалось считанным заведениям, да и те совершенно утратили привычный вид и здорово изменили меню. Но с приездом новой, уже горбачевской волны репатриантов, общепит формата back in USSR возродился, как птица Феникс. Кабак стал первым и наиболее успешным бизнесом, созданным выходцами 90-ых. Щаранский некогда любил пошутить про самую культурную алию, но если сравнить число посадочных мест в концертных залах, арендованных для гастролей московских театров, и в кабаках, то станет совершенно ясно: наша волна достойна другого названия.
Его пока не придумали, летописцы заняты описанием иных, на их взгляд более значительных событий в жизни алии, но когда уляжется пыль, пытливому уму станет ясно, что не «наши» партии, а именно наш ресторан оказался фундаментообразующей структурой новой общности израильских людей. Живописать это заведение, думается, не обязательно, все и так знают, как оно выглядит. Поэтому вместо законченного портрета даю только несколько грубых штрихов: вместительный зал, средней паршивости кухня и ВИА, надсаживающееся так, что объясняться можно только жестами.
С музыкантами «русскому» ресторану в Израиле не повезло: ни своего Токарева, ни собственной Успенской из дверей этого заведения так и не вышло. Правда, нынче на Брайтоне слушают бывшую израильтянку Анну Резникову, но пока она не стала бывшей, про нее мало кто знал. Оставшиеся лабухи прилежно исполняют песни, сочиненные заокеанскими коллегами. Сами они отваживаются в лучшем случае на переиначивание слов в древних шлягерах. Видимо, так они развлекались в своем далеком пионерском детстве… Кому-то, наверное, нравится… А остальным администрация заведения предлагает культурную программу. А как же! Мы верны заветам Щаранского, мы несем культуру в массы! Поэтому между горячими закусками и основным блюдом на танцплощадке появляется дуэт, исполняющий что-нибудь задорное – цыганское, африканское, латиноамериканское, а кое-где можно увидеть даже стриптиз-light.
Те, кому подобное ассорти не нравится, начинают интенсивно двигаться в сторону весны, осваивая кафе, бары и аутентичные пабы (это не пабы для аутистов, это такие точки, где все, от пива до столешниц завезено откуда-нибудь издалека, скажем, из Ирландии). Но «русский» кабак все равно не жалуется на недостаток клиентов. Его выручает возросшее благосостояние бывших советских людей. Мы теперь юбилеи дома не справляем и даже дни рождения стараемся в своей квартире не отмечать. Зачем? Мало того, что неделю надо готовить, а потом еще сутки мыть посуду, стены и мебель, так еще и соседи всякие бывают: некоторые терпят хоровое исполнение одесского фольклора в третьем часу ночи, а другие полицию вызывают. И вот, чтобы решить все проблемы разом, народ созывает гостей в кабак. Пусть пять столов и за каждым по юбиляру, пусть еда не супер и размер порции не ахти, зато никаких хлопот и петь можно сколько влезет – все равно все звуки перекрывает грохот оркестра. Вот за это мы его и любим, наш «русский» кабак.
Любое использование материалов запрещено без письменного разрешения редакции сайта новостей ISRA.com.
