Беспризорники по-израильски
17.01.2006 | 21:02
Яков Зубарев, ''Русский израильтянин''
1656 израильских детей убежали в прошлом году из дома. Куда и почему они бегут?.
Цифры, опубликованные на прошлой неделе Советом по защите детства, не могут оставить равнодушными даже привыкшими ко всему людей. 1656 детей - это лишь официальные данные; реальная цифра, как предполагает полиция и соцработники в два раза больше. Многие из этих детей, оказавшись на улице, попадают в руки сутенеров и торговцев наркотиками. Кого-то из них удается вернуть прежде, чем случается непоправимое... Какие же причины заставляют наших детей однажды хлопнуть дверью родного дома и пойти куда глаза глядят?
Чужая крыша
Вот уже два месяца 15-летняя Мила не живет дома. Ее мать умерла почти сразу после ее рождения, и ее всю жизнь воспитывал отец. Воспитывал жестко, боясь, чтобы дочка не отбилась от рук и не выросла ''какой-нибудь гулящей девкой''. Пока девочка была маленькой, она воспринимала эту жесткость как данность, но, взрослея, видела, что у многих школьниц-подруг несколько иные отношения с родителями.
Между тем, чем старше становилась Мила, тем больше ограничений ей выставлял отец. Гулять на улице - только до девяти часов вечера, опоздаешь на пять минут - дверь с внутренней стороны закрывается на ключ, и ночуй где хочешь. Среди воспитательных мер, применяемых отцом, были, к примеру, такие, как запрет на вечерние прогулки, отказ в просьбе купить что-то из одежды, обуви. Однажды отец ударил дочь, что, разумеется, не осталось незамеченным в школе. Мила не скрыла причину синяков, и учительница, как и полагается в подобных случаях, тотчас заявила об этом в полицию. В полиции открыли ''дело'' на отца и предупредили об уголовном наказании при повторении рукоприкладства к ребенку. Но с тех пор отношения в семье совсем разладились: отец постоянно упрекал дочь в том, что она донесла на него, что из-за нее он стоит теперь на учете в полиции.
Несколько раз, вынужденная бежать от угроз и криков, Мила ночевала у бабушки - благо, та живет недалеко, но после каждой такой ночевки отец устраивал своей матери скандал: зачем приютила дочь. В конце концов бабушка не захотела окончательно испортить отношения с сыном и попросила внучку не приходить к ней на ночь.
При всем при этом Мила, надо сказать, старалась не слушаться отца и все время возвращалась домой на несколько минут раньше девяти вечера. Но два месяца назад, придя ровно в девять, обнаружила, что дверь уже закрыта. Сначала она подумала, что это ошибка: часы ее шли точно, и дома, видимо, просто никого нет. Но затем услышала в квартире голоса и, позвонив еще несколько раз, поняла, что ее просто не хотят впускать. Тогда она отправилась ночевать к подружке.
''Голоса'' во множественном числе - не описка. Отец жил с подругой, но и эта ''подруга'' относилась к Миле не лучше, чем отец. Более того, еще и указывала ей порой на то, что та не очень аккуратно прибрала в квартире. Да-да, Мила не бездельничала и не ела хлеб даром, в чем ее нередко упрекали. Вся уборка в доме лежала на ней, и она приобрела такой опыт, что не раз уже зарабатывала на свои карманные расходы ''никайоном''. А, кроме того, наловчилась совсем неплохо делать маникюр и за небольшую плату делала его подружкам по школе.
Сейчас девочка живет у одной из этих подруг. Та тоже осталасьбез матери, но ее отношения отцом совсем не похожи на те, о которых я только что рассказал. Отец этой девочки, понимая безвыходность ситуации, в которую попала Мила, согласился на то, чтобы та пожила у них. Но что значит ''пожила''? Сколько времени и на какие средства? Ведь Мила ничем не может заплатить за постой, а отец, зная, где живет ее дочь, даже не думает о том, что ей требуется материальная помощь. (Правда, в эту ситуацию давно должны были вмешаться социальные службы, но это - тема для другого разговора, к которому мы обязательно вернемся).
В данном случае бегство из дома произошло невольно, но то, что Мила, в конце концов, не выдержала бы подобного ''проживания'' в семье и при первом удобном случае рассталась с ней, - бесспорно. Так же, как бесспорны данные, опубликованные на днях Всеизраильским обществом по защите детей.
Горькие цифры
Согласно этим данным, в минувшем, 2005 году, из дому сбежали 1656 детей. Трудно представить такое количество несовершеннолетних мальчишек и девчонок, которым по разным причинам надоело жить под крышей собственного дома, и они решились на такой отчаянный шаг, как бегство. Общество по защите детей обнародовало эту цифру не из своих источников - ее предоставила официальная государственная структура - полиция, но там дают ясно понять, что она, эта цифра, далеко не окончательная. Речь в данном случае идет лишь о тех фактах, которые известны полиции, а известными они становятся тогда, когда к ней обращаются родители или другие родственники пропавших детей. На самом деле, утверждают полицейские чины, подобных побегов значительно больше - быть может, вдвое, втрое, но, думается, и приведенной статистики достаточно, чтобы представить общую картину происходящего.
Картина эта состоит, как мозаика, из отдельных, не менее впечатляющих, данных. Из упомянутых 1656 детей 613 находятся (или находились на момент побега) в возрасте двенадцати-четырнадцати лет, 853 - в возрасте пятнадцати-семнадцати лет, и 190 (!) - в возрасте одиннадцати лет и меньше.
Вы можете представить себе малолетнего ребенка, сбежавшего из дома и ночующего незнамо где? А если это не мальчик, а девочка? Та же статистика утверждает: 1020 детей и подростков (61 процент от той самой общей цифры), которые покинули хотя бы на одну ночь свой дом, это - девочки. Причем, если в малолетнем возрасте бегут, в основном, мальчишки, то в подростковом и выше - девчонки.
Полицейские отчеты разграничивают детские побеги и по районам проживания. Больше всего - 29 процентов - бегут дети, проживающие на севере страны. Каждый четвертый беглец - житель юга. В центре бежали из дома в минувшем году 347 детей (21 процент), и отдельно в Тель-Авиве - 200 (12 процентов), что также немало хотя и для большого, но одного города. Меньше всего побегов зарегистрировано в Иерусалиме (120 детей, или 7 процентов), и в Иудее и Самарии - 80 детей, или 5 процентов). Тоже - информация к размышлению, и мы еще вернемся к этим примечательным цифрам.
Что же заставляет детей и подростков покидать родной кров, бежать от мамы с папой и ночевать не в самых уютных, но зато далеких от родительских глаз местах?
Уличные исповеди
- Меня мать постоянно била. Если ей чего-то не нравится во мне, она начинает кричать, а потом переходит на битье. Бьет по щекам, по голове, по телу. Я, конечно, увертываюсь, вырываюсь... Однажды она призвала на помощь своего ''хавера'' - он держал меня, а мать била. Я убежал после этого из дома, ночевал у друга. Тот на следующий день рассказал об этом своим друзьям в школе, а они сообщили учителю. Мать вызывали в полицию, ее ''хавера'' тоже. Мать предупредили, а ''хаверу'' запретили две недели приближаться к нашему дому. Теперь меня не бьют, но все равно, как закончу школу и уйду в армию, приходить сюда не буду.
- Мне дома совсем неинтересно. ''Предков'' не вижу - они работают с утра до вечера, а вечером садятся перед телевизором и - до ночи. А мне их телевизор по фигу. Я ухожу по вечерам к друзьям. Тусуемся на улице, иногда до самой ночи. Когда домой идти не хочется, иду ночевать к другу. Родители уже привыкли - даже не ищут меня.
- А я часто ночую у бабушки. Однажды пришла поздно домой, так мать набросилась на меня с кулаками, кричит: ''Убью!'' Ну, я убежала из дома и не пошла ночевать к бабушке - думаю, пусть побесятся, узнают, как поднимать на меня руку. Ночевала у подружки, сказав ее родителям, что меня выгнали из дома за то, что поздно вернулась. А мать, оказывается, обратилась в полицию. Те приехали утром в школу и увидели меня там. После того случая мне разрешили ночевать у бабушки и теперь, как мне дома надоедает, иду к ней.
- Я не убегала из дома, мне там хорошо. Но знаю мальчиков и девочек, которые по несколько раз не ночевали дома. А одна вообще не живет с родителями - отец обозвал ее ''шалавой'', а она так обиделась, что решила уйти и начать самостоятельную жизнь. Утром ходит в школу, а по вечерам работает официанткой. Сняла комнату в квартире и живет как хочет. Многие ей завидуют.
Эти откровения я услышал в Ганей-Авиве - ''русском'' районе Лода, где больше половины населения составляют репатрианты из бывшего Союза. Ребята, услышав о теме моего интервью, ничуть не удивились и довольно охотно делились личным опытом. Странным и страшным, говоря по правде, опытом...
Жесткость или - жестокость?
- Большинство детей, сбегающих из дома, на самом деле, очень семейные, тянущиеся к домашнему теплу ребята, - говорит доктор педагогики Рахель Шапиро, многие годы занимающаяся с трудными подростками. - Именно потому, что они не ощущают этого тепла, им приходится искать другие пути для выплеска своих чувств, своей физической и эмоциональной активности. Да, они не всегда ведут себя так, как хочется родителям, но прибывшие из другой страны, а по сути, из другого мира взрослые не видят, что здесь, в Израиле, иные правила общения и обращения с детьми. То, что на прежней родине принято считать жестким воспитанием, здесь определяют не иначе как жестоким, и потому то же возвращение подростка домой поздним вечером не является из ряда вон выходящим событием. Для того, чтобы контролировать своего ребенка, есть иные методы, и они хорошо известны коренным израильтянам, а также тем репатриантам, кто по-настоящему заботится о свободном времяпрепровождении своих детей и теплой атмосфере в семье.
Мне известна история одного подростка, который уже написал прощальное письмо родителям. Этот мальчик не пытался бежать из дома - он дошел уже до такого состояния, что готов был сбежать из жизни. Мать совершенно случайно обнаружила письмо сына в памяти компьютера и бросилась в школу в надежде, что еще не поздно. К счастью, было не поздно, и мальчика сразу с урока направили ко мне на беседу. Я узнала страшные вещи - страшные не столько с фактической точки зрения, сколько с психологической: что пришлось пережить этой совсем еще юной душе. Выяснилось, что все последние годы мальчик жил в атмосфере царящего в семье вранья. Чтобы урвать от Израиля побольше денег, родители оформили перед отъездом развод. Приехали как две отдельные неполные семьи, и мать сразу стала получать пособие от ''Битуах леуми'' как мать-одиночка. При этом она устроилась на работу, получая зарплату ''по-черному'', без справки о заработной плате. А отец... отец жил вместе с ними, но никто об этом не должен был знать. И мальчик вынужден был врать и учителям, и школьным друзьям, что отца у него нет и он живет только с матерью. Несмотря на благополучное в общем материальное положение, родители боялись купить сыну лишнюю обновку, дать ему немного карманных денег - не дай Бог, кто-то что-то заподозрит, ведь его воспитывает одна мать. Впрочем, истинная причина экономии тоже вскоре выяснилась: оказалось, родители и не собирались надолго задерживаться в Израиле - они приехали сюда только для того, чтобы накопить как можно больше денег и после этого вернуться на прежнее место жительства. Но ребенок уже освоился в новой стране, выучил язык, у него появились друзья - представляете его состояние?! По его мнению, лучший способ разрешить все свои проблемы - уйти из этой жизни совсем. И кто знает, что могло бы случиться, не обнаружь случайно мать то письмо в компьютере...
Эта семья в конце концов покинула страну, и потому я могу сейчас рассказать эту историю, но все равно уверена в том, что родители потеряли этого мальчика - он пережил такую травму, что даже если еще живет сегодня с ними, то только по необходимости - как только повзрослеет, покинет дом.
Даже среди самых трудных подростков я не вижу такого, который бы не тянулся к дому, не хотел быть рядом с мамой и папой. Я нередко провожу совместные встречи между своими ребятами и их родителями, и знаете, на что обратила внимание? Что мамы подчас готовы выплеснуть наружу всякие не лучшие примеры поведения своих детей, а дети, наоборот, говорят о своих мамах самое хорошее, подчас, я чувствую, даже приписывают им такие качества, которых не видят, но очень хотят видеть в них.
Дети на самом деле очень переживают, что у них нет теплых отношений с родителями, и вся их бравада, а также побеги из дома - ответная, в какой-то мере защитная реакция: они хотят, чтобы на них и на их проблемы обратили серьезное внимание.
''Нищета - главное причина бегства''
- Дети бегут, как правило, из дома от насилия, жестокости, оскорблений и унижения, - комментирует ситуацию глава Всеизраильского общества по защите детей доктор Ицхак Кедман. - Нам известно немало случаев, когда социальные службы обнаруживали детей на городских улицах без присмотра по ''простой'' причине: их выгнали из дома родители. Мне известен пример, когда работница социальной службы позвонила в одну семью и попросила родителей забрать находящуюся у нее их 14-летнюю дочку, а те... отказались прийти.
Бегство из дома, отмечает доктор Кедман, порождает другую, еще более серьезную для общества проблему. В поисках пищи сбежавший ребенок заходит в магазин. Начинается с кражи маленькой булочки, продолжается на кражах более крупных, а заканчивается наркотиками и проституцией.
- Почему дети бегут из дома? - задает вопрос Хана Дашевская, руководитель отдела репатриантов Общества по защите детей, и сама же отвечает на него. - Конечно, бывает, что таким образом ребенок хочет проявить подростковую самостоятельность и доказать самому себе, что он может обойтись без дома. Но чаще всего он бежит из дома, в котором ему плохо - из дома, где ему нечего кушать или где его едят заживо.
О чем говорит полицейская статистика? О том, сколько раз к ней, полиции, обратились родители пропавших детей. Но ведь есть семьи, из которых ребенок бежит не в первый и не во второй, а, быть может, в двадцать второй раз. Такие побеги - почти норма, если родители наркоманы или пьяницы. Понятно, что в этом случае в полицию уже не обращаются - родители привыкли к побегам своего чада и, более того, вообще не обращают на него внимания. Но разве от этой неучтенной статистики ребенку и обществу легче?
Однако и цифры, приводимые в нынешнем годовом отчете нашей организации, не могут не вызывать беспокойства. Мы видим тенденцию их увеличения по сравнению с прошлыми годами, и этот рост - прямое следствие экономической политики государства. Я уважаю Биньямина Нетаниягу за его реформы в области рыночной экономики, но именно эти реформы привели к тому, что большинство бедных стало еще беднее. Кто страдает в такой ситуации больше всего? Конечно, самые незащищенные - старики и дети.
Нищета - основная причина ''детского бегства''. Я не беру в качестве примера семьи наркоманов и алкоголиков. Но когда нормальная простая семья с безумством храбрых борется каждый день за свое существование и думает только о том, как прокормить себя и чем заплатить за машканту - в такой семье нет времени для того, чтобы уделять внимание детям. И самое страшное, что при общем процветании государства количество таких семей растет. Это говорю не я - на это указывает та же статистика, с ее цифрами об увеличении разрыва между бедными и богатыми, о снижении доходов малоимущих, о росте числа детей, живущих за чертой бедности.
Снизилась безработица? Снизилась не безработица, а количество пособий по безработице, которые выдает служба национального страхования. И снизилось потому, что ужесточились условия предоставления таких пособий, а рост количества рабочих мест вовсе не таков, который дал бы возможность трудоустроить лишившихся пособий.
Где у нас больше всего ''беглецов''? На севере и юге. То есть, там, где зарплаты ниже всего и где больший процент безработных. Если родители не могут ничего предложить ребенку - а в своем возрасте он нуждается в родительской ласке, заботе не меньше, чем в крове - он начинает задумываться, что вообще ему делать в таком доме. Для подростка же психологический комфорт важнее, чем материальный, и даже в тех семьях, где на столе всегда есть хлеб с маслом, атмосфера взаимоотношений между взрослыми и детьми оказывается нередко решающим фактором при решении проблемы: бежать или не бежать?
''Русские'' беглецы
- Бегство из дома, - продолжает Хана Дашевская, - лишь один, но не далеко не единственный симптом ухудшения положения детей в стране. Знаете ли вы, что сегодня каждый десятый заключенный у нас - это несовершеннолетний до восемнадцати лет. А социальные службы задыхаются от количества обращений малоимущих граждан, и работники, занимающиеся в этих службах несовершеннолетними, получают сегодня на треть больше обращений, чем раньше. Кто обращается? Родители, соседи, случайные прохожие, которым эти дети бросились в глаза.
Если же вы спросите этих социальных работниц, что стоит за увеличением подобных ''сигналов'', то услышите, что речь идет об увеличении числа не столько трудных детей, сколько детей, в одежде, внешнем облике и поведении которых проявляются признаки заброшенности, неухоженности. Это дети голодные, дети, которые бродят по улицам в неположенные часы, дети, которые, быть может, еще не ушли из дома, но уже находятся на грани такого ухода.
- Что, кстати, может предпринять в такой ситуации социальный работник?
- Практически ничего. Урезание государственного социального бюджета отразилось и на деятельности муниципальных социальных служб - они почти начисто лишены тех возможностей, которые имели несколько лет назад. Раньше в некоторых городах разносили даже горячие обеды малоимущим семьям с детьми, оказывали помощь в приобретении одежды, обуви. Теперь этого нет или почти нет.
- А что с так называемыми ''Батей Хам'' - теплыми домами, в которых могут найти пристанище сбежавшие из дома дети?
- Такие дома открыты только в крупных городах, но дети, как правило, не знают об их существовании. И их, конечно, недостаточно - многонаселенные ''русские'' районы вообще не имеют таких домов, хотя больше всего беглецов дает как раз ''русская улица''. Израильские дети тоже сбегают из дома, но там совсем другой характер побега. Ребенок-сабра, если не поладил с родителями, находит пристанище у бабушки с дедушкой, у многочисленных родственников, которые, естественно, тут же сообщают родителям, где находится их чадо. В большинстве случаев коренные израильтяне даже не сообщают о подобных случаях в полицию, так что можно смело говорить о том, что рост количества беглецов происходит, в основном, за счет детей из репатриантских семей. И если такое дитя сбежало где-то в Явне, ему просто некуда пойти, разве что к другу или подруге по школе. А если даже предложить ему убежище, он вряд ли уедет в другой город - настолько сильна его привязанность к школьным друзьям, к школе, к родным местам.
- Почему, на ваш взгляд, среди беглецов больше девочек?
- Потому что родители, беспокоясь за дочек больше, чем за сыновей, ставят перед ними больше ограничений: не ходи на дискотеку, возвращайся не позже девяти вечера, не дружи с тем или с той. А девочки, нельзя забывать, созревают быстрее, чем мальчики - и в физическом, и в эмоциональном плане, так что эти ограничения в конце концов так их ''достают'', что улица становится для них ближе, чем родной дом.
В нашем годовом отчете несколько разделов, говорящих об опасности, в которой находятся дети. Каждый раздел посвящен своей теме, но не трудно заметить, что одна такая тема плавно дополняет другую. Низкие доходы влияют на состояние здоровья детей - а это тоже очень актуальная на сегодня тема: если за короткий срок количество обращений родителей с детьми в приемные покои больниц возросло на сорок процентов, значит, что-то неблагополучно в системе поликлинического обслуживания населения, значит, институт больничных касс не дает должного ответа на запросы ребенка, и родители вынуждены обращаться напрямую в больницы с уже запущенной детской болезнью. Следствие этого - приемные и другие отделения больниц перегружены, нагрузка на медицинский персонал не адекватна его возможностям и - возрастает количество врачебных ошибок.
А если раздел о свободном времени ребенка говорит о существенном снижении качества его досуга, о том, что ребенку нечем заняться после школы, а родителям нечем заплатить за кружки для него, то, следовательно, в соседних разделах вы найдете показатели роста детской преступности, роста подростковой агрессии и тех же побегов из дома. Наверное, вряд ли можно назвать случайным и тот факт, что с каждым годом у нас ''молодеет'' возраст уголовников.
Сейчас, накануне выборов, каждая партия стремится набрать очки за счет обещаний навести порядок в области социальной политики, исправить ошибки Нетаниягу и возвратить долги государства немощным старикам и не способным защитить себя детям. Но у меня такое впечатление, что, клянясь в этой помощи, мало кто видит перед собой лицо ребенка - обычное лицо ребенка, который уже не помнит, что такое быть сытым, что такое надеть новую куртку, или что такое пойти с мамой-папой на детский спектакль. Поэтому, как только выборы кончаются, все эти певцы детского счастья начисто забывают о своих клятвах.
"Русский израильтянин"
При перепечатке вы обязаны указать, что впервые эта статья опубликована в газете "Русский израильтянин" (Израиль)
Если вы заметили орфографическую ошибку,
выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter
Поделиться:
Любое использование материалов запрещено без письменного разрешения редакции сайта новостей ISRA.com.
