Борис Эйфман: "Вся моя жизнь - реализация божьего дара"
31.01.2006 | 18:14
Вера Шефер
Почти три десятилетия назад он провозгласил новое направление в современной хореографии, которое уже тогда критики назвали "хореографией XXI-го века". Сегодня ему пытаются подражать с большим или меньшим успехом во всем мире. Он проповедует профессионализм, верит в то, что искусство делается для обыкновенных людей, а не эстетов, и твердо знает, что в своем творчестве реализует божий дар.
Накануне очередных, шестых по счету, гастролей театра балета Бориса Эйфмана в Израиле, его создатель и бессменный руководитель согласился дать интервью.
- Ваша труппа приезжает в нашу страну в шестой раз, в последнее время это происходит каждый год. Ваши спектакли видит одна и та же публика. Насколько эта публика изменилась?
- К нам приходит та публика, которая на самом деле любит балет. Круг этих людей постоянно расширяется, и это обстоятельство меня радует. В этом и залог нашего успеха, и возможность приезжать в Израиль часто, чтобы показывать свои новые спектакли. Я рад, что у меня возник теплый, эмоциональный контакт с вашей публикой и потребность во взаимном общении. Это очень важно для меня.
- В ваших балетах зримо присутствует литературная и общекультурная подоплека. Названия многих из них отсылают нас к первоисточнику: "Анна Каренина", "Братья Карамазовы", "Чайковский", сейчас израильскую публику ждет встреча с "Дон-Жуаном и Мольером". Что еще служит для вас посылом к творчеству и источником вдохновения?
- Для меня все является источником вдохновения: литература, история, музыка. Главным же для меня является тот дар божий, который я очень рано ощутил в себе. Вся моя жизнь - реализация этого дара, который и служит для меня главным источником для вдохновения. А затем идет процесс накопления информации и воплощение этой информации через современное искусство.
- Ваш театр часто называют "театром танца". В чем отличие вашей труппы от других танцевальных коллективов?
- Это возвращение танца в театр и создание больших театральных зрелищных спектаклей, в которых доминирует хореография, и вместе с тем это синтетический спектакль, в котором очень активную роль играет музыка, свет, костюмы. А главное - это актеры. Не марионетки, танцующие под музыку, а актеры, создающие яркие драматические роли и выражающие философию жизни через искусство хореографии.
- Что для вас важнее - зрелищность или академизм?
- Я проповедую высочайший профессионализм и борьбу с дилетантизмом. В направление modern dance сегодня приходит много людей из студенческих, непрофессиональных ансамблей. Затем все это обретает форму некоей структуры, работающей на коммерческой основе. На мой взгляд, следует разделять занятие хореографией "для души" и балет как профессию, как ту сферу, которая требует высочайшего профессионализма во всем. Сегодня эти понятия несколько спутаны, но я надеюсь, что со временем молодые люди, занимающиеся современной хореографией, поймут, что существует профессиональная база, без которой хореография не может претендовать на звание искусства.
- Ваш стиль критики называли "хореографией XXI-го века" еще 20 лет назад. Сегодня мы уже живем в XXI-м веке, и многое из того, что было новым тогда, сегодня стало неким мейнстримом. Не пора ли вернуться к истокам? Иными словами, не следует ли вновь одеть балерин в пачки?
- Неважно, какую форму одежды носят балерины, танцуют ли они на пальчиках или босиком. Важны новые идеи, которые рождают новые формы. Многие молодые авангардисты сегодня задумываются в том направлении, которое я проповедую всю свою творческую жизнь. Необходимо постоянно обновлять свое искусство, втягивать в круг своих творческих интересов как можно большее число людей, потому что сегодня театр балета в моем понимании - это театр для людей. Не для избранных, не для элиты, а для людей, которые отдают свое время и свои средства, чтобы общаться с этим искусством. Мой театр работает в этом направлении, он втягивает в круг своих интересов и эмоциональности тех, кто в этом нуждается. И в этом я вижу смысл своей работы.
- Вы придумываете и ставите один-два больших авторских балета в год. Нет ли здесь опасности повторений?
- Новые балеты сочинять необходимо, чтобы обновлять репертуар, чтобы привлекать зрителей. Повторы - это часть творчества любого художника. Один из самых ярких примеров - Моцарт, в чьем творчестве очень много самоповторов. Есть они у многих хореографов, которые сегодня считаются признанными лидерами мировой хореографии старшего поколения. Это дань стилистике, которую выбирает художник и в которой он работает. Мои повторы - это не просто цитаты, это повторение круга идей, структуры мышления. Из этого круга очень трудно выйти, ибо этот круг есть ты сам, твое мироощущение, которое невольно повторяется. Тем не менее, я с этим очень серьезно борюсь и стараюсь, чтобы каждый мой новый спектакль в чем-то отрицал предыдущий, становился как бы оппонентом своего предшественника. На этом пути есть надежда на постоянное обновление своих идей и методики работы. Вот, к примеру: два последних балета - "Мусагет", который я поставил в Нью-Йорке и посвятил памяти Баланчина, и "Анна Каренина". Эти две постановки различны не только по хореографии, но и по драматургии, по конструкции, по театральным задачам. Я рад, что мне удается не повторять самого себя, а находить для каждого балета свой пластический мир.
По словам Бориса Эйфмана, специально для израильских гастролей подготовлена новая редакция балета "Дон-Жуан и Мольер", впервые увидевшего свет рампы пять лет назад. В редакции-2006 иначе расставлены акценты, как хореографические, так и драматические:
- В образе Мольера я попытался углубить линию его страданий. В новой редакции более выпукло представлена тема сублимации его личных переживаний в творчество. Что касается Дон-Жуана, то здесь главной идеей становится трагедия познания любви и ее утраты в конце жизни. Вообще, трактовок этого образа огромное множество, и бесконечно многообразна палитра отношения к нему. У каждого свой Дон-Жуан, для одних это подлец-искуситель, для других - почти идеальный образ. Он стал неким вечным знаком в искусстве, причем сегодня этот знак не только мужской, но и женский. Это человек в бесконечном поиске идеала, и этот непрекращающийся поиск приводит его к трагедии.
Если вы заметили орфографическую ошибку,
выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter
Поделиться:
Любое использование материалов запрещено без письменного разрешения редакции сайта новостей ISRA.com.
