12 июня 23-летний Григорий Баширов, приговоренный к пожизненному заключению и отсидевший три года по ложному обвинению, вышел на свободу.
...Поздним вечером 27 марта 2002 года 25-летний Игорь Дворянинов был убит ударом ножа в районе старой автобусной станции Ришон ле-Циона. За несколько минут до смерти Игорь приставал к трем девочкам Лене, Ане и Эльмире, гулявшим по улице. Парень напугал девочек, и они пожаловались на него своим друзьям - Денису и Фуаду. Те пошли разбираться с Игорем, разборка оказалась смертельной...
А через месяц полиция приходит за 19-летним Гришей Башировым. Его обвиняют в убийстве Игоря. Следующие 18 месяцев парень проведет сначала в СИЗО, потом под домашним арестом в ожидании приговора. Приговор будет страшным: ''виновен в предумышленном убийстве''. И наказание - пожизненное заключение...
- 14 месяцев мальчик сидел под домашним арестом, - говорит отец, Отари Баширов, делавший все возможное для освобождения сына. - 14 месяцев 19-летний парень не мог ступить шага за порог квартиры. И вот вместе с ним из дома мы приходим на суд, надеемся на лучшее - на нашей стороне все свидетели, но прямо с суда Гришу забирают в тюрьму - на всю жизнь.
- Я не был на 100% уверен, что на суде меня оправдают, - говорит Гриша Баширов. - Я был на 200, 300, 1000 процентов уверен в этом - я ведь был невиновен! Суд был 27 числа, а 30-го у меня день рождения и я уже заказал номер в эйлатском отеле для себя и своей девушки... На суде я постоянно смеялся, улыбался - мне было так смешно, что столько взрослых людей обо мне что-то говорят с серьезными лицами - я даже не слушал, что они говорят - все ждал, когда это закончится и я смогу пойти домой. А когда я услышал приговор... просто отвернулся к стене, чтобы не видеть лиц своих родных.
Следствие: как это делается?
- Уже на следующий день после убийства весь город знал, что Игоря убил Фуад (фамилию не указываю, так как по линии Фуада должное следствие даже не велось - В.М.), - говорит адвокат Гриши Зеэв Гордон. - Это говорили не только все свидетели, но и полицейские осведомители, и их показания есть в уголовном деле. Но вот принимал эти показания ''рокез модиин'' полиции Ришон ле-Циона Алекс Корман, знавший семью Фуада еще по Баку. Когда на полицейском допросе Аня, Лена и Эльмира впервые сказали о том, что видели, как Фуад ударил ножом Игоря, Алекс закричал (и этот крик есть на записи полицейских допросов, имеющихся у адвоката - В.М.): ''Я знаю Фуада, я знаю его семью, этот парень не мог убить!'' В этот же день - через несколько часов после того как Алекс вышел с допроса, где впервые прозвучало имя ''Фуад'', тот самый Фуад бежал из Израиля. А еще через три дня из Израиля уехала вся его семья.
А свидетелей тем временем продолжают допрашивать, и не просто допрашивать, а с пристрастием, так, что вскоре все они меняют свои показания: ''Это сделал Гриша Баширов'', - говорят все девочки. Сразу после этого признания они бегут к школьному социальному работнику и, плача, рассказывают ей, как на них кричали в полиции и почему они вынуждены были соврать, что убивал Гриша.
- Откуда взялось имя Гриши, ведь его вообще не было на месте происшествия?
- Да, он был на соседней улице, в зале игральных автоматов вместе со своей подружкой. Но полиция активно искала всех, кто был в районе в момент убийства, и нашла нескольких человек. К одной из них, Елене, полицейские приехали в 6 утра - и допрашивали так, что сломался бы и взрослый мужчина. Сразу же Елена сказала полицейским, что убийца - Фуад, но это был ''неправильный ответ''. Следующие четыре часа ее допрашивали 5 полицейских, которые все время менялись, и каждый из них орал: ''15 лет родителей не увидишь, сядешь в тюрьму с проститутками и наркоманками, а когда семья про тебя забудет, тогда ты заговоришь по-другому - все, собирайся, едем в Абу-Кабир'', - и несколько часов в том же духе, кидались в нее мобильным телефоном, оскорбляли. И называли ей имена тех, кто был рядом с местом преступления. Один из полицейских крикнул ей: ''Гришу знаешь? Понимаешь, почему ты здесь?'' И Елена подумала, что сидит на допросе и обвиняется в чем-то страшном из-за показаний Гриши. Она призналась, что знает Гришу, а добиться от нее показаний, что Гриша ударил ножом Игоря, было лишь делом техники и пары минут работы профессионалов. Уже затем имя Гриши под давлением полиции произнесли на допросах и три основные свидетельницы - Аня, Лена и Эльмира. Но эти девочки быстро поняли, что натворили, испугались страшной лжи и отказались от этих показаний, сказав, что дали их под давлением.
Но от их показаний уже ничего не зависело - сразу после допроса Елены Гриша был арестован и заключен в СИЗО. Он и не подозревал, насколько это серьезно, и просто сказал полицейским при аресте: ''Вы, наверное, слышали, что парня убил Фуад, так что это не я''. Полицейские об этом слышали. Поэтому арестовали Гришу.
- Когда ко мне пришли полицейские, - вспоминает Гриша, - я не испугался и никакого плохого предчувствия у меня не было, они допрашивали многих моих знакомых, ну и до меня дошла очередь, - думал я. Впервые мне стало страшно на следующий день, когда я увидел, что, несмотря на все мои показания, меня не отпускают домой, а наоборот - постоянно таскают на допросы и говорят со мной, как с преступником. А потом полицейские показали мне записи допросов свидетелей преступления, я увидел, как Эльмира говорит о своих показаниях: ''Ну тогда просто поменяйте имя с Фуада на Гришу'', - понятно, что ее заставили это сделать, и понял, что ''попал'' серьезнее, чем я думал.
Суд первый: ''Вести следствие по линии Фуада''
- Все материалы для суда, все допросы свидетелей я делал сам, - говорит Зеэв Гордон. - Я видел, что полиция не собирается делать свою работу, поэтому пригласил трех девочек-свидетельниц, записал на видео их показания, где они в один голос говорили о Фуаде. В момент убийства мимо проезжал и остановился посмотреть на драку парень по имени Гоша, который все видел, - его показания я тоже записал. Я пригласил Дениса, того парня, который был вместе с Фуадом в момент разборки, Денис подтвердил, что ножом Игоря ударил Фуад, подробно рассказав, как все происходило. Тогда я еще надеялся, что такие важные показания заинтересуют прокуратуру, попросил прокуроров поговорить со свидетелем, но те и меня слушать не стали, не то, что Дениса.
- Но почему же прокуратура не хотела вести следствие по Фуаду? Ладно, у полиции были свои интересы, личные отношения - но прокуроры?..
- Прокуратура заинтересована в выигрыше на суде точно так же, как мы - адвокаты, даже больше. Выиграть для них - дело чести. Ведь за прокурорами - государство Израиль, а за адвокатами - часто преступники и бандиты. Так что прокуратуре невыгодно было все, что могло ослабить их обвинения против Гриши, построенные на полицейских материалах. В прокуратуре даже не стали допрашивать Фуада, несмотря на то, что все свидетели указывали на него: если бы прокуроры допросили Фуада, это ослабило бы их уверенность в его невиновности в глазах судьи: ''А, все-таки допрашивали, все-таки, подозрения были...''
И тем не менее, несмотря на всю демонстрацию уверенности в виновности Гриши, на этом суде прокуратура не убедила судью. Напротив того, судья Гурфинкель дал указание ''вести следствие по линии Фуада'': ''По линии Гриши, я смотрю, вы сильно потрудились'', - сказал судья. Он даже отпустил Гришу домой дожидаться суда под домашним арестом, что в делах об убийстве бывает раз в 20 лет - обычно такие подозреваемые ждут суда в СИЗО. Этот суд нас очень сильно обнадежил.
Второй суд: ''Виновен и приговорен к пожизненному заключению''
- Перед вторым судом я был почти спокоен и уверен в победе, - продолжает Зеэв Гордон. - Я хорошо к нему подготовился: у меня были показания шести свидетелей защиты: Ани, Лены, Эльмиры, Дениса, Гоши и социальной работницы из школы, к которой приходили девочки после допроса в полиции и говорили, что убивал не Гриша, а Фуад. Проще говоря, все свидетели преступления говорили о невиновности Гриши и виновности Фуада.
У прокуратуры был только один свидетель - Елена, которой, видимо, вообще не было на месте преступления, потому что момент убийства она описала совсем не точно, ошиблась на 30 метров в указании места, где лежал труп, и сама 5 раз меняла показания. Подозреваемый в убийстве - Фуад - сбежал. Все козыри были у меня на руках.
Но с самого начала на этом суде что-то пошло не так, все начало оборачиваться против нас. Разозлила всех Елена - единственный свидетель обвинения. Она начала выступление с того, что сейчас скажет правду. Судья услужливо ей подсказал: ''Это был Гриша?'' - Лена: ''Нет, меня вообще не было на месте преступления''. Судьи были возмущены ее поведением и ее неуважительным отношением к трем солидным пожилым представителям высшей государственной власти. И крайне раздраженные, могли отыграться только на одиноко сидящем подсудимом - не на прокуратуре же и полиции злобу срывать, в самом деле! Это единственное мое объяснение тому, что происходило дальше. А происходило вот что. Эти показания Елены вообще не были приняты во внимание, и показания всех моих свидетелей встречали только критику - я видел, что судьи слушают их с недовольным видом, после каждого выступления из их уст звучат слова: ''насилие, жестокость'', при которых они бросают недовольные взгляды в сторону Гриши.
И тут слово взяла прокурор Ирис Ширани, которая определила линию, поразившую нас своей абсурдностью. ''Вы знаете, что такое план ''би''? - спрашивала они судей. - Этот план звучит так: не можешь доказать свою невиновность - обвиняй другого. Именно так поступили Башировы - они сами увезли Фуада за границу и спрятали для того, чтобы свалить на него всю вину''. Самое страшное, что судьи немедленно приняли сторону прокуратуры. Это было нелогичное заявление, ведь свидетели называли Фуада убийцей еще тогда, когда он был в стране, - но к логике судей взывать было бесполезно. Тем более, что судья тут же произнес: ''Жаль, что Фуада не допросили, тогда бы мы убедились в его невиновности''... Это говорил судья, беспристрастный и непредвзятый - но ''на все сто'' уверенный в невиновности Фуада, против которого - все имеющиеся в деле свидетели.
А тут еще подошла очередь Алекса Кормана выступать перед судьями, и Алекс заговорил. ''Меня интересует только истина, - говорил он, - я очень хотел допросить Фуада - но они (мы, то есть - его спрятавшие) мне не дали этого сделать, но даже сейчас, если бы я знал, где Фуад, я бы немедленно поехал и допросил бы его''. И вот здесь Алекс сделал ошибку, которая спасла Гришу и которая его самого, возможно, призовет к ответу перед судом.
Семья приговоренных
- Во время этого суда, в перерывах, - вспоминает Отари Баширов, - наш адвокат готовил нас к тому, что может произойти худшее, он видел, что все почему-то настроены против нас. Но когда прозвучал приговор, когда я понял, что пришел на суд вместе с сыном, а после слов судьи сын больше никогда не вернется домой, - я не буду описывать свои чувства, это невозможно. У меня вскоре случился тяжелый инфаркт, жена раз 20 была в психиатрической клинике - нашу семью разрушили...
- После того, как прозвучал приговор, - говорит Гриша, - я постарался скорее уйти - чтобы не видеть, как рыдают родные, и чтобы не расплакаться при них - им бы стало еще тяжелее.
Сидеть в тюрьме мне было раз в 10 тяжелее, чем любому другому, - я ведь был абсолютно невиновен, невозможно даже объяснить, как мне тяжело там было. Я все время сидел один - думал. Мои соседи даже говорили мне - ты, наверное, скоро повесишься, ты все время думаешь о чем-то. Но мыслей о самоубийстве у меня не было - ни разу. Потому что у меня большая семья, у меня больная мама, в семье много проблем - я не мог оставить своих родных. Я каждый день звонил домой, а если в редкие дни не получалось позвонить - я просто с ума сходил, так волновался за своих родных. Еще мне давала силы моя вера в Бога, в то, что если я здесь, в тюрьме, то значит так надо. Но главное - мне нужно было доказать свою невиновность, нельзя было допускать, чтобы ложь победила, и адвокат постоянно поддерживал во мне надежду на скорое освобождение.
Не фактами, так удачей
- Я понял, что в суде взывать к логике судей, надеяться на неопровержимые факты и доказательства нельзя, - продолжает Зеэв Гордон. - Но здесь не отчаяться и продолжать верить в успех мне помогла удача. Во-первых, в разговоре с прокуратурой, которая не давала мне многих материалов следствия и других важных бумаг, я как-то бросил фразу, что у меня достаточно доказательств их виновности в сокрытии документов, и я знаю, почему они не дают мне те документы, которые я прошу. Прокуратура забеспокоилась и отдала мне целую пачку документов, не проверив ее как следует. И эти документы оказались кладом - среди них было целых три (!) листа, на каждом из которых Алекс Корман записал адрес Фуада в Москве, и написал, что Фуад уехал к брату в Москву и там прячется. Эти записи были сделаны за 4 месяца до суда, на котором Алекс говорил, что мечтает найти Фуада и допросить его, вот только не знает, где он. А если Алекс врал на суде, значит, он - лицо заинтересованное, и доверять следствию, проведенному с его участием, нельзя. (На мою просьбу задать несколько вопросов Алексу Корману по делу Григория Баширова, пресс-секретарь Центрального округа полиции Шира Либерман сказала, что по этому делу никто интервью давать не будет, что дела этого уже никто не помнит - оно давно ушло из полиции в прокуратуру и далее по инстанциям. А на вопрос, работает ли Алекс в полиции, Шира ответила: ''А почему он не должен здесь работать? Полиция - не то место, откуда увольняются'' - В.М.)
И еще одна удача. Как-то по делам я был в суде Ришон ле-Циона. И вдруг вижу в суде ''ту самую'' Елену - свидетеля обвинения. Я заинтересовался, что делает там эта девушка, и коллеги сказали мне, что она проходит по делу об убийстве: ее друг убил кого-то, попросил ее помочь спрятать труп, Лена взяла машину у папы, вместе с парнем они засунули труп в багажник, вывезли за город и выбросили в пески. Я достал обвинительное заключение против Елены - на нем написана фамилия прокурора, им занимавшегося, и тут я вижу, что готовил это обвинение не кто иной, как Ирис Ширани, государственный обвинитель по делу Григория Баширова. Это меня потрясло. Прокурор обязана была сообщить суду все важные сведения о своем свидетеле, но вместо правды она говорила, что Елена - хорошая девочка, которой можно полностью доверять.
После того, как эти документы оказались у меня в руках, прокуратура поняла, что проигрывает, и признала, что знает, где находится Фуад. Я захотел его допросить, Верховный суд дал на это разрешение, и полицейский поехал в Германию (куда Фуад переехал после Москвы и где жил вместе со всей семьей), но Фуад сбежал еще раз - в своей германской квартире он больше не появлялся и семья говорила, что не знает, где он.
С этими фактами я шел в Верховный суд, но уже ни в чем уверен не был.
- У вас была большая надежда на Верховный суд? - спрашиваю я Зеэва Гордона.
- Знаешь, как говорят адвокаты по уголовным делам? ''Жаль денег на бензин - в БАГАЦ ездить''. Почти никакой надежды на Верховный суд не было - в уголовных делах по апелляции выиграть в БАГАЦе почти невозможно. В БАГАЦ не приглашают свидетелей, не говорят с ними - смотрят только на документы, проверяют на наличие юридических ошибок, если их нет - то приговор оставляют без изменений, в подавляющем большинстве случаев происходит именно так. Как рассуждают судьи Верховного суда? ''Предыдущие трое судей видели свидетелей, слушали их и вникали в суть дела - как мы можем быть умнее их?'' Но в нашем деле от судей БАГАЦа требовалось только желание вглядеться в картину, которая уже после мимолетного взгляда становилась совершенно ясной: Гриша не виновен. И БАГАЦ присмотрелся к нашему делу, и вынес свое решение: ''Следствие было проведено непростительно халатно - Григорий Баширов невиновен''.
В нашем случае судьи Верховного суда поняли, что если признают Гришу виновным, это будет посланием полиции и прокуратуре: ''Делайте все, что захотите, - вы неподсудны''.
Адвокат на тропе войны
- Перед судьями Верховного суда я повел себя непрофессионально. Я сказал: я уже 25 лет адвокат по уголовным судам. Много выигрывал и много проигрывал. Но если я проиграю это дело, если Гришу признают виновным - я уйду из профессии.
Благодаря этим судьям я в профессии остался. И теперь постараюсь, чтобы из профессии ушли непрофессиональные полицейские и прокуроры. Я вышел на войну против них, потому что в деле Гриши ясно увидел все беззаконие нашей системы.
Мы будем судиться с Алексом Корманом - обвиняем его во лжи на суде. Главное, чего я хочу добиться этим процессом: запрета на профессию для тех, кто работает нечестно, в полиции таких людей, как Алекс, быть не должно.
- Если меня завтра обвинят в том, что это я - Мертвое море... того, замочила, - у меня есть надежда, что суд разберется и оправдает меня?
- Никакой, и вы должны всегда об этом помнить и этого бояться. В нынешней системе все против подозреваемого: полиция - потому что он уже у них на подозрении и лень искать кого-то еще, прокуратура - потому что для них дело чести - выиграть суд, за ними - государство Израиль и закон, и проиграть с такой мощной поддержкой они просто не могут, а судьи - потому что всегда на стороне полиции и прокуратуры: ''Зачем им врать?'' - говорят судьи про полицейских. А когда к полицейским такое безграничное доверие - они развращаются, для них все легко, они привыкают к быстрым победам и идут ради них на все - на любую ложь.
- Единственная надежда обвиняемого - это хороший, а значит, очень дорогой адвокат?
- Ну, и судья может попасться хороший. Но адвокат - главное. Не нужно бояться стучаться к дорогим адвокатам. Я, например, в этом деле работал почти бесплатно, хотя обычно беру высокие гонорары. Но здесь - мама и папа больны, Гриша не работал - готовился к учебе в университете на бухгалтера, эти люди не могли мне заплатить обычный гонорар.
У меня есть один вопрос и к судьям окружного суда Тель-Авива Соколову, Шапиро и Брахе Офир: как они будут дальше решать судьбы подсудимых, если приговорили к пожизненному заключению невиновного парня, против которого не было никаких доказательства. Представь себе, что я звоню сейчас любому судье, скажем, в Зимбабве и описываю ему нашу ситуацию: 6 свидетелей говорят, что Гриша не виновен, свидетель обвинения отказывается от своих показаний против подсудимого - виновен ли Гриша? Судья в Зимбабве, как и любой другой нормальный человек, скажет, что виновность Гриши очень сомнительна. А эти судьи видели и слышали всех свидетелей, но решили наоборот.
- Положена ли Грише компенсация за три страшных года в тюрьме?
- Смешно, что эти же трое судей - Офир, Соколов и Шапиро - будут решать вопрос о компенсации Грише. Но тут уж они ничего сделать не смогут - есть закон, по которому невинно осужденный должен получить сумму, равную средней зарплате в той отрасли, где работал, за время, проведенное в тюрьме. Так как Гриша не работал, то сумма будет рассчитываться из пособия ''Битуах леуми''. Мы будем вести еще один суд - гражданский, где запросим значительно большую компенсацию за моральный ущерб: парня приговорили к пожизненному заключению, для него и для всей семьи закончилась жизнь, в семье начались болезни, сам Гриша страдал три года в тюрьме - еще не знаю, о какой сумме будет идти речь на этом суде. Есть прецедент, по которому парень 7 лет просидел из-за вранья следователя, этот следователь признался во лжи, парня освободили и выплатили ему компенсацию в 700.000 долларов.
Я заставлю полицейских заплатить за то, что они сделали с Гришей, я надеюсь, что этот мой поход против нечестных людей в полиции, прокуратуре и суде поможет хоть на один процент улучшить жизнь в Израиле, а другими процентами займутся те адвокаты и полицейские, которые меня поддерживают, которые звонят и пишут мне письма - таких уже десятки.
P.S. Во время нашего разговора Зеэву пришел факс от тель-авивского адвоката: ''Я часто представляю уголовные дела в судах и вижу, что понятие презумпции невиновности осталось в далеком прошлом. Как только жалоба получает поддержку полиции и полиция пишет по ней обвинительное заключение - это становится полным доказательством виновности подозреваемого. После подачи обвинительного заключения ни один полицейский и пальцем не пошевелит для дальнейшей проверки дела, даже если показания свидетелей будет оправдывать подозреваемого, наоборот - любое мое желание найти новых свидетелей или факты воспринимает как личное оскорбление. Я очень хорошо понимаю ваше желание оставить профессию, если вы не выиграли бы в этом суде. Делаем ли мы, адвокаты, все возможное, чтобы система работала честно, или примиряемся с тем, что есть, забывая, что завтра сами может попасть в жернова этой системы?''
Любое использование материалов запрещено без письменного разрешения редакции сайта новостей ISRA.com.
