"Новый Ближний Восток" Эхуда Ольмерта
21.08.2006 | 21:35
Александр Майстровой, "Новости недели"
Глава правительства "сумел" изменить расклад сил в регионе - в пользу радикального ислама.
"Маленькая победоносная война"... Не перечесть, сколько народов в разное время становились заложниками этой иллюзии. Англичане в бурской компании, русские – в японской, французы – в Алжире, итальянцы – в Эфиопии. Сценарий был каждый раз один и тот же: шапкозакидательские настроения, обещание легких и быстрых побед, поражение или вязкая изматывающая кампания, крах привычных представлений и общественный кризис, затрагивающий все сферы жизни. Локальная и периферийная война неожиданно становилась индикатором беспомощности политического руководства, несостоятельности военных концепций и социальных противоречий. Не являясь фатальным поражением, она была прелюдией куда более тяжелых и болезненных испытаний.
Сегодня наш черед. Тенденции, которые давно уже угадывались подспудно, обрели материальное выражение. Гордыня, самодовольство, пренебрежение к противнику, некомпетентность, ложные установки – все это проявилось в нынешней ливанской кампании. Быстрая и "неизбежная" победа, которую обещали лидеры страны, вылилась в военный провал и моральное поражение.
17 июля Ольмерт, выступая с трибуны кнессета, пообещал нанести сокрушительное поражение "Хизбалле". Он говорил о жизненной необходимости одержать победу, о том, что Израиль лишен возможности выбора, что война эта определит будущее страны. Спустя почти месяц, 14 августа, единственное, что он мог провозгласить с трибуны того же кнессета – это пресловутое "савланут" (терпение). Он совершенно правильно сказал, что эта кампания изменила баланс сил на Ближнем Востоке - "забыл" лишь указать, в какую именно сторону она его изменила. А здесь нет места разночтениям – она изменила его в пользу самых радикальных сил исламского мира, и, прежде всего, Ирана.
Оглядываясь назад, мы видим, что политическое руководство страны было совершенно не готово к этой войне. Как оно не было готово к операции в Газе. События и в Газе, и затем – в Ливане развивались по одной схеме: хвастливые декларации с обещаниями "показать им", за которыми следовали плохо продуманные, импульсивные и непоследовательные акции. Правительство вело себя, как ребенок, получивший в свое распоряжение слишком сложную для него игрушку и не знающую, как с ней обращаться. Войска вводились, а затем выводились, наступление начиналось, потом приостанавливалось, реальные операции подменялись показной активностью.
У всей этой нелепой импровизации есть объяснение, и оно – на поверхности. В действительности, глава правительства с самого начала менее всего рассматривал вопросы безопасности и борьбу с террором как свою главную задачей. Террор и ХАМАСа и "Хизбаллы" были неприятной помехой его планам, требовали лишних усилий и расходов, заставляли доказывать свою состоятельность и дееспособность как лидера государства. Однако все чаяния премьера, его сокровенные стремления не имели ничего общего с вопросами стратегической безопасности. Главную свою миссию Эхуд Ольмерт видел не в том, чтобы победить террор, но в том, чтобы... победить поселенцев Иудеи и Самарии. Идея "консолидации" (а проще говоря - одностороннего отступления) – вот, что занимало все его помыслы. Занимало настолько, что в разгар военной кампании в Ливане он счел необходимым заявить, что, несмотря ни на что, осуществит свой план, и вызвал этим шок даже в среде ближайших единомышленников. Если бы в этой кампании он действовал с такой же решительностью, принципиальностью, даже страстью, как при разгоне "вязаных кип" в Амоне, результат был бы другим. Но в Ливане (как и в Газе) до этого, главное, чего хотел Ольмерт, – вести войну "понарошку" и победить в этой войне. В борьбе с такими противниками, как ХАМАС и "Хизбалла" - это задача невыполнимая. С этими противниками нельзя вести "игрушечные" войны, концентрируя войска, перемещая отдельные подразделения, бомбя с воздуха сомнительные цели. А к подлинной войне Ольмерт не был готов. И одной рукой бросая в бой войска, он другой рукой... удерживал их. И даже приняв решение о масштабном наступлении, он отложил его, и все свелось к "показательной акции" за день до наступления срока прекращения огня.
С его партнером и "заклятым другом" министром обороны Амиром Перецом дело обстояло еще проще. "Народный трибун" и "защитник угнетенных" оказался на должности, к которой абсолютно не был готов. Он не имел ни малейшего представления о том, чем ему предстоит заниматься, зато не испытывал дефицита в безмерных амбициях. И эти амбиции сделали его своим пленником. Не удосужившись разобраться в ситуации, он начал действовать так, как действовал в Гистадруте – демагогией и запугиванием. Увы, средства, которые годились для израильского общества, не годились для исламистов.
Можно сказать, что и до Переца пост министра обороны занимали гражданские лица, и это будет правдой. Например, Моше Аренс в правительстве Шамира... Но вряд ли можно сравнивать компетентность, степень осведомленности и ответственности двух этих людей...
Однако, политическая безответственность – только часть проблем. Выяснилось, что армия (та самая "лучшая армия в мире") оказалась совершенно не готова к войне с "Хизбаллой". Оказалась, что война эта застала врасплох генштаб, что у него не было сколько-нибудь осмысленного плана действий в случае нападения этой группировки, что не разработаны сценарии развития событий. Словно, речь шла не о противнике, который шесть лет накапливал оружие, открыто угрожал полным уничтожением и получал поддержку "заклятых врагов" Израиля - Ирана и Сирии, а о Северной Корее или Уго Чавесе. Кто мог подумать, что с "Хизбаллой" придется воевать? Конечно же, никто! И армия вела себя так, как ведет себя любая армия, застигнутая врасплох противником. Единственное, во что верили, судя по всему, в генштабе – это воздушные бомбардировки. Когда бомбардировки не помогли, армия начала действовать неуклюже и растерянно. Несогласованность воинских подразделений, необычайно высокие потери от собственного огня, неумение распорядиться элитными частями, которых боевики "Хизбаллы" с легкостью заманивали в ловушки, и потом расстреливали, как куропаток на охоте, многочисленные аварии, сопровождавшиеся большими жертвами, – все это характерные черты "второй ливанской".
Как все это могло произойти? Глубинный ответ мы находим в покаянной статье корреспондента "Гаарец" по дипломатическим вопросам Алуфа Бена. Спустя пару дней после начала военных действий Бен признал: он сам, как и большинство представителей политической, военной, академической элиты, ведущие эксперты и обозреватели, ...ошибался. "Лучшие умы" Израиля считали, что войны с "Хизбаллой" не будет, потому что... Насралла этой войны не хочет. Логика заключалась в том, что последний настолько дорожит своими позициями и положением в Ливане, что не будет ставить под угрозу эти достижения. И потому не заинтересован в масштабном конфликте с "сионистами". А раз так, то можно спать спокойно – Насралла будет беречь нас лучше, чем это делала Армия Южного Ливана, преданная Бараком в 2000 году. А что касается угроз и демагогии лидера "Хизбаллы", то это "так", для острастки, для политических манипуляций. "Я был не прав", - признает Бен. Он мог быть не прав. Каждый имеет право ошибаться. Но как весь "мозговой центр" страны мог и в самом деле уверовать, что гремучая змея станет болонкой? Выглядит непостижимым. Но если мы вспомним, что "лучшие умы" были озабочены на протяжении многих лет политическими авантюрами, абсурдными идеями мирных соглашений или (еще "лучше") - односторонних отступлений, а армия стала инструментом для выполнения таких сомнительных политических задач, как демонтаж поселений, то все станет на свои места.
Теперь – вопрос, что дальше? Очевидно, что нынешняя резолюция 1701 Совета Безопасности ООН – только временная передышка. Главные требования Израиля даже не упомянуты в этой резолюции: и принципиальное из них – ликвидация присутствия "Хизбаллы" в Южном Ливане. Даже о возвращении похищенных военнослужащих говорится вскользь и без привязки к каким-либо срокам. Ни ливанская армия, ни французы или итальянцы из состава ЮНИФИЛ не будут заниматься разоружением армии "Хизбаллы". "Хизбалла" сохранила свою инфраструктуру в Ливане, свои арсеналы, и резко увеличила популярность. Местное население ненавидит Израиль, а Насралла уже пообещал в кратчайший срок возместить жителям Южного Ливана материальные потери. И нет сомнения, что он выполнит свое обещание. Эту группировка вернется к израильской границе, вернется еще более сильной, боеспособной и пользующейся массовой поддержкой. Новый конфликт – вопрос времени, считает глава АМАНа Амос Ядлин. И с этим согласны практически все специалисты.
Очевидно также, что исламский мир воспринял нынешнюю войну, как безоговорочную победу "Хизбаллы". И это не просто вселит энтузиазм в сторонников "джихада". Речь идет о явлении намного более опасном – впервые Израиль потерял свою сдерживающую силу в глазах арабов. На протяжении долгого времени израильский имидж мощного, победоносного и бесстрашного государства подвергался эрозии. Это началось еще со времени первой войны в Персидском заливе, когда Израиль не отвечал на ракетные обстрелы Саддама Хусейна, усилилось после норвежских соглашений, бегства из Ливана и особенно – одностороннего ухода из Газы. Однако страх все еще оставался. Ибо до сих пор в открытой схватке арабы не могли сокрушить своего врага. Теперь этот психологический барьер сломлен. Из грозного противника Израиль превратился в глазах арабов в растерянного, неуверенного в себе врага, возглавляемого хвастливыми, импотентными руководителями и оснащенного массивной, но неповоротливой машиной, которая способна бесконечно "утюжить" жилые кварталы, но не в силах противостоять мобильной армии с высокой мотивацией.
И мы уже видим, как действует это ощущение на арабов. Достаточно послушать речи Башара Асада, готового "освобождать Голанские высоты", и лидеров ХАМАСа, говорящих о "третьей интифаде" и "начале конца сионистского образования". Уход Израиля из Ливана в 2000 году был победой "Хизбаллы", но еще не поражением Израиля на поле боя. Кампания 2006 довела дело, с точки зрения арабов, до логического завершения.
Она стала прелюдией к новой войне.
Какой она будет, сказать трудно. Можно сказать лишь одно: в этот раз у нас были идеальные условия для победы. Их создали стопроцентная поддержка Израиля нынешней администрации США, произраильский курс Германии, мужество Тони Блэра, который, несмотря на демонизацию Израиля в своей партии и стране, выступил в нашу защиту. Представится ли такая уникальная возможность вести войну до победного конца в следующий раз? Сомнительно.
Несомненным пока что остается другое - израильское руководство уже начало поиски "стрелочника", на которого можно списать все грехи. А когда "стрелочник" будет наказан, можно приступить к "заветной мечте" – а именно, борьбе с поселенцами Иудеи и Самарии. Можно предположить, что эта кампания будет куда более успешна...
"Новости недели"
При перепечатке вы обязаны указать, что впервые эта статья опубликована в газете "Новости недели" (Израиль)
Если вы заметили орфографическую ошибку,
выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter
Поделиться:
Любое использование материалов запрещено без письменного разрешения редакции сайта новостей ISRA.com.
