Тогда считать мы стали раны
22.08.2006 | 12:55
Виктория Мартынова, "Новости недели"
Подводя итоги противостояния, мы решили еще раз вернуться к одному из самых болезненных вопросов отгремевшей войны: а волнуют ли государство интересы его рядовых граждан в экстремальных ситуациях, поскольку в войну особенно четко проявляются взаимоотношения власти и народа.
За день до официального прекращения огня в выставочном комплексе «Ганей-тааруха» в Тель-Авиве открылся палаточный лагерь, финансируемый на средства минобороны и министерства главы правительства. С опозданием почти на месяц государство подхватило инициативу известного предпринимателя Аркадия Гайдамака, сделав нечто подобное. Одновременно был принят расширенный план «освежения» (в буквальном переводе с иврита) жителей севера. По понятным причинам, сейчас эта программа сворачивается – объявлено прекращение огня. Но подводя итоги противостояния, мы решили еще раз вернуться к одному из самых болезненных вопросов отгремевшей войны: а волнуют ли государство интересы его рядовых граждан в экстремальных ситуациях, поскольку в войну особенно четко проявляются взаимоотношения власти и народа. И вопрос, надо ли было в такой маленькой стране проводить организованную эвакуацию населения из мест ракетных обстрелов, и сегодня, на наш взгляд, не выглядит утратившей актуальность. От того, насколько поняли высокие государственные мужи проблемы своего народа, зависит, как мы будем жить дальше, и если завтра – мир, и если завтра – война. На эту тему мне довелось побеседовать с генеральным директором министерства главы правительства Раананом Динуром.
- Основной вопрос, который не дает покоя гражданам страны, в том числе и нашим читателям: почему государство так долго не замечало проблем людей, оставшихся в прифронтовой зоне, возлагая заботу о них на плечи общественных организаций и отдельных энтузиастов-добровольцев. Почему, например, чиновники не реагировали на тот факт, что из зоны обстрелов выезжали те, кому было где остановиться, а оставались там самые бедные и немощные.
- Я категорически не согласен с тем, что государство не проявило заботу о жителях севера. В такой крошечной стране, как Израиль, организовывать массовую эвакуацию проблематично во всех отношениях. На линии размежевания проживают 1,8 млн. человек, и, конечно, поднять всех сразу и перебросить в другие районы страны - это очень сложная и дорогостоящая операция. Тем более, когда надо найти множество индивидуальных решений для пожилых и больных людей. Однако мы изыскали множество возможностей: использовали помещения интернатов и лагерей отдыха для подростков; вывезли группы людей в Гуш-Эцион; вместе с Сохнутом, «Джойнтом», объединением парков и заповедников мы находили возможности для кратковременного или более длительного отдыха северян. Почему-то в СМИ почти не упоминается и тот факт, что половина стоимости горячих обедов для лиц, находившихся в бомбоубежищах, оплачивалась из государственного кармана. Мы нашли возможность вывезти из зоны обстрелов 15 тысяч детей и подростков на несколько дней и 20 тысяч ежедневно – на различные развлекательные мероприятия в центре страны.
- Какова сумма, затраченная на обеспечение безопасного быта для жителей северных районов?
- Пока я не могу назвать конкретную сумму, но речь идет о десятках миллионов шекелей.
- Решение отправить жителей Кирьят-Шмоны в гостиницы Тверии выглядело абсолютно абсурдным - «из огня да в полымя». Тверия во всех официальных сводках о количестве упавших ракет занимала одно из первых мест (обычный порядок выглядел так: Кирьят-Шмона, Нагария, Маалот, Тверия, Хайфа). Это выглядело не как стремление решить проблему, а как забота о том, чтобы дать подзаработать хозяевам опустевших гостиниц Тверии, не очень считаясь с чувствами беженцев. Каково официальное объяснение такого подхода?
- Выбор Тверии и зоны Кинерета в качестве мест отдыха для жителей Кирьят-Шмоны был сделан министерством главы правительства в соответствии с советами службы тыла. Именно исходя из этих соображений мы и остановились на этих гостиницах. Дело в том, что если жители Кирьят-Шмоны, в соответствии с рекомендациями тыловых служб, должны были находиться в бомбоубежищах почти круглосуточно, то жителям Тверии предписывалось оставаться во внутренних и защищенных комнатах, а эта огромная разница, понятная любому человеку, которому довелось испытать, что такое находиться под обстрелом. Одно дело находиться в бомбоубежище практически безвылазно, и другое дело - некоторое время пробыть в защищенной комнате. Поэтому когда мы предлагали людям возможность отдохнуть, они с благодарностью принимали это предложение. Мы заказали места для 5000 человек, и эта мера предназначалась для представителей особо слабых групп населения. Согласно договоренности, люди должны были провести в гостиницах три-четыре ночи на условиях полупансиона, – то есть с оплаченным завтраком и ужином.
- Во сколько обошлась государству аренда гостиниц в Тверии?
- По сто шекелей на человека, так что можете примерно подсчитать.
- Почему государство не предложило хотя бы кратковременный отдых беженцам, например, в Эйлате?
- Во-первых, в это время года там гостиницы обычно заполнены «под завязку», а во-вторых, мы учитывается и стоимость проживания, и транспортные расходы. Государственный карман - не бездонная бочка.
- Побывав в прифронтовом Кармиэле, я услышала примечательную историю об Эйлате (см. предыдущий выпуск «Репортера. – Ред.). Жители города бежали туда, поскольку это направление выглядело наиболее безопасным; кроме того, ходили слухи, что тамошние гостиницы предоставляют скидки согражданам, оказавшимся в беде. Не получившие никакой официальной информации, беженцы шли в первые попавшиеся гостиницы и в дополнение к своим несчастьям попадали в долговую яму. Одна из таких, пенсионерка М.Копель, пыталась вывезти в безопасное место внучек, а ныне не знает, как свести концы с концами, расплачиваясь с долгом. А здоровье у этой пожилой женщины оставляет желать лучшего: перенесла три инфаркта. Предусматриваются ли какие-то меры в помощь беженцам, «пострадавшим от Эйлата»?
- Официально никакие сообщения о том, что в гостиницах Эйлата для жителей севера будут предусмотрены особые скидки, не публиковались. Ни один человек от имени министерства главы правительства или какого-либо другого министерства не призывал северян ехать туда и ничего никому не обещал. Мы смогли обеспечить то, что смогли, не обещая роскоши. Поэтому мы не можем взять на себя ответственность за слухи, запущенные кем-то из ловких дельцов, и возместить затраты тем, кто решился туда поехать, пользуясь непроверенной информацией.
- Почему правительство так долго не решалось пойти по следам Аркадия Гайдамака и открыть свой палаточный лагерь для желающих найти временное убежище?
- В последние дни войны интенсивность обстрелов увеличилась, и желание перебраться в центр выразили также те, кто раньше не решался двигаться с места. Поэтому возник этот план. Он не имеет отношения к Гайдамаку. Министерство обороны выделило средства, и мы решили сделать лагерь максимально удобным, поставив небольшие семейные палатки, чтобы увеличить комфортность.
- Сейчас начнется сложный восстановительный период. Сотни израильских семей пострадали от войны, многие, в том числе, и материально. В городах севера разрушены и не подлежат восстановлению многие сотни домов. На ликвидацию последствий войны потребуются большие государственные деньги. Ливану предоставляется международная помощь в значительных размерах. Может быть, есть смысл и нам попросить – хотя бы для помощи малоимущим жителям северных районов страны?
- Нет, об этом не может быть и речи.
* * *
Таково мнение высокопоставленного чиновника. А что по поводу заботы о них в период войны думают сами граждане?
Бизнесмен Тоня Шенкман, Кармиэль: «В мою квартиру попал снаряд. К счастью, я в это время была дома одна, и дети этого не видели. Потом мы с мужем вывезли их в безопасное место, в кибуц. Хорошо, что мы оба работаем, и довольно успешно, так что можем себе такое позволить: это стоит около двух тысяч шекелей в неделю».
Продавщица Ольга Князева, Акко: «Я не рискнула с тремя детьми свалиться на голову к знакомым. Тяжело, конечно, нам пришлось. Дети стали бояться громких звуков. Вот уж не думали, что такое придется пережить. И наши переживания не особенно кого-то интересовали».
Рина Гринберг, заместитель мэра Кармиэля: «Я часто думаю, что, не дай Бог, случись подобное в Тель-Авиве, последствия были бы еще страшнее. Потому что степень готовности там еще ниже, чем на севере, бомбоубежища в еще более запущенном состоянии, а население расслаблено».
Завершая этот разговор, считаю необходимым добавить: успех войны определяет, как известно, тыл. Каково в тылу, таково и на фронте. А каково в тылу, мы все видели. По-моему, на примере этой войны очень четко проявилось отношение нашего государства к войнам. Оно во всех смыслах готово к войнам старого времени. И в смысле фронта – здесь мы хотим демонстрировать силу, показывая, кто на Ближнем Востоке хозяин. И в смысле тыла. Если в 1982 году люди сидели в бомбоубежищах, то почему бы им и сейчас не посидеть? Даже если там нет кондиционеров или засорен туалет... Родина требует, чтобы мы терпели... Но мир изменился, изменился и Израиль. Нам опять говорят, что страна маленькая и что эвакуация ей не по карману. Так, может быть, стоит об этом подумать, начиная войну?
"Новости недели"
При перепечатке вы обязаны указать, что впервые эта статья опубликована в газете "Новости недели" (Израиль)
Если вы заметили орфографическую ошибку,
выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter
Поделиться:
Любое использование материалов запрещено без письменного разрешения редакции сайта новостей ISRA.com.
