Одна московская журналистка, прибыв в Израиль, сделала поразившее многих заявление: «В Израиле даже дурдом с человеческим лицом!» И в самом деле, много ли мы знаем, как живут в Израиле люди, относящиеся к категории душевнобольных? Тут со здоровыми не разобраться, куда уж до этих...
Поэтому мы решили поговорить о том, существует ли связь между репатриацией и психическими заболеваниями. Иными словами, действительно ли жизнь может довести человека до «психушки»? Для начала - несколько невыдуманных историй.
«Убейте меня, доктор!»
Этот человек всегда, сколько себя помнил, был благополучным. Сначала он, единственный сын из хорошей еврейской семьи, пошел в школу и стал отличником. Потом с легкостью поступил в институт, устроился на хорошую должность и продвигался в инженерной карьере. Все складывалось благополучно до тех пор, пока он не перебрался с семьей в Израиль. Хотя и тут поначалу не сдавался и не найдя работы по специальности, устроился водителем в фирму по перевозке мебели. Знакомым он бодро рассказывал, что все у него на работе прекрасно, что он отлично со всем справляется, с начальством ладит, зарабатывает и уже не смотрит с опаской в завтрашний день. Проблемы начались после того, как с ним случился инсульт.
Уже после восстановительной терапии он вдруг вернулся к «олимовским мотивам» первого года пребывания в Израиле. Он вскрикивал при каждом стуке в дверь и причитал: «Вот сейчас придут из банка, заберут нашу квартиру, и мы останемся на улице, без ничего!» Потом он вдруг перестал есть. «Лучше я на себе сэкономлю, родным больше достанется», - заявлял он. Никакие уверения в том, что еды давно хватает на всех и нет необходимости отказывать себе в куске хлеба, его не успокаивали. Он хирел на глазах, погружался все глубже и глубже в тоску, но родственники, измученные тревогой, не могли найти способ, чтобы ему помочь. Они долго отгоняли от себя саму мысль о том, что его надо показать психиатру. Такой дикой им поначалу казалась эта идея. Ведь они привыкли к тому, что с ними бодрый, жизнелюбивый человек. «Ну впал в депрессию, пройдет! – утешали они друг друга. Но время шло, а состояние больного не менялось. В конце концов, перепробовав все, они таки вынуждены были обратиться в отделение помощи душевнобольным («таханат бриют а-нефеш»). Едва увидев врача, к тому же русскоговорящего, интеллигентный больной бросился к ней с криком: «Доктор, миленький, убейте меня, пожалуйста! Без меня им будет легче жить!»
Так выглядит один из вариантов психотической депрессии. При этом, как ни странно, с медицинской точки зрения самым опасным оказывается именно период выздоровления. Когда больные приходят в себя и физически становятся достаточно сильными, чтобы совершить самоубийство, их нельзя оставлять без присмотра.
«Моя дочь танцует со мной!»
Ольга П., мать-одиночка, поселилась со своей дочкой в Тель-Авиве. Какое-то время в нерешительности размышляла, чем бы ей заняться. Устроиться на работу в какое-нибудь учреждение Ольга не решалась. Она задумчиво бродила по городу, особенно внимательно разглядывая уличных музыкантов. И наконец решилась. В один прекрасный день она взяла девочку за руку и вывела ее на площадь. «Танцуй и пой, - приказала она. - Потом возьми шляпу и обойди толпу, нам заплатят много денег!»
Девочка послушно закружилась вокруг мамы. Прохожие наблюдали за ними с жалостью. Назавтра история повторилась. Послезавтра тоже. Девочка перестала ходить в школу и продолжила выступления на площади. Вскоре посмотреть на семейство явились представители органов опеки. Мамаше разъяснили, что по закону Государства Израиль несовершеннолетний ребенок обязан учиться, а не петь и плясать на площади. Мама кивнула головой и на следующее утро... снова вывела девочку танцевать. Ее снова предупредили. Пригрозили задержать. Но она снова и снова тащила дочку на «выступления». Вызванные по просьбе социальных работников психиатры поставили диагноз: психоз.
Как ни странно, этот случай не единичный. Совсем недавно в одном из городов центра была остановлена женщина, которая целыми днями бесцельно бродила по улицам, водя за собой маленькую девочку. «Я боюсь за нее, – объяснила она медикам. - Я не могу ее оставить. С ней что-нибудь случится». Только после профессионального вмешательства женщину удалось отправить на лечение в клинику, а ребенка передать на время ее лечения бабушке и дедушке. Теперь мать работает на особой охраняемой работе и получает определенные льготы. Есть и надзор за ребенком.
«Я вам не марокканец!»
Семейство К., вполне благополучные мама, папа и два сына девяти и двенадцати лет приехали в Израиль. И здесь у них все складывалось неплохо, особых проблем не возникало, хотя в среде, где они находились, не обходилось без замечаний типа: «К «русским» здесь относятся гораздо хуже, чем к «марокканцам». То, что «марокканцу» положено, нам приходится выбивать». Папа с мамой как-то не обратили внимания на то, что старший мальчик стал чересчур внимательно присматриваться к тому, как относятся учителя к ученикам разного происхождения. Родителям мальчик казался уж чересчур тихим, неразговорчивым. «Стеснительный ребенок, ничего не поделаешь», - решили они. В какой-то момент его поведение резко изменилось. Он вдруг, безо всяких поводов, начинал громко кричать: «Так нечестно, вы к ним относитесь лучше, чем ко мне, а меня задвигаете!» Он стал слышать странные голоса, которые ему угрожали, унижали. Он кричал от страха и ужаса. Родители терпели странное поведение сына довольно долго - надеялись, что этот непонятный срыв пройдет и радовались каждому спокойно прожитому дню. Но истерики возвращались, более того, становились все более частными и долгими. На приеме врач-психиатр констатировал шизофрению. При этом ни у кого в семье нет родственников, страдающих психическими заболеваниями. Теперь парень проходит реабилитацию. Его направили на специальный субсидированный курс изучения компьютеров для лиц, страдающих психическими расстройствами. Он очень быстро оказался там среди лучших учеников. Но вскоре все признаки заболевания проявились вновь. С огромным трудом родители смирились с болезнью сына.
Требуется поддержка
Это только несколько историй из обширной практики психиатрической службы в Израиле. Я беседую с Ривкой Мошоновой, директором консультационного центра для родственников душевнобольных МИЛАН.
- Мне приходилось слышать, что израильские медики отрицают наличие связи между абсорбцией и психическими заболеваниями. Так ли это?
- Количество психических больных примерно одинаково в любой цивилизованной стране, и составляет около одного процента населения. Это много. Прикиньте, если в Израиле живет около семи миллионов человек, то из них окажутся психически больными семьдесят тысяч. Это население среднего израильского городка типа Бейт-Шемеша. Понятно, что эта большая группа людей окружена родственниками, которые очень страдают, но при этом не всегда знают, что им делать. Очень важен вопрос наследственности. Порой люди отказываются от брака, услышав, что кто-то из родственников жениха или невесты страдает тем или иным расстройством психики. Хотя если болен только один из родителей, вероятность, что ребенок заболеет, составляет всего 12,5%.
Что касается репатриантских ситуаций, то прямую связь нельзя полностью отрицать. Стрессы безусловно добавляют негативных факторов и при наличии соответствующего генетического фона способствуют проявлению болезни. Депрессивное состояние, которое свойственно определенной категории людей, может принять и психотическую форму. По крайней мере, явление это изучено слабо. Русскоговорящих специалистов, работающих в этой области в Израиле, пока немного. Мы очень прислушиваемся к советам доктора Батьи Хволес, репатриантки, получившей лицензию на работу в области психиатрии в Израиле.
- А существует ли разница в том, как относятся к расстройствам психики люди разной ментальности?
- Конечно. Мы постоянно сталкиваемся с тем, что «русские» считают душевные заболевания чем-то неприличным. Если «сабры» отнюдь не считают зазорным обратиться за консультацией к психиатру, а американцы прибегают к этом даже излишне часто, то «русские» репатрианты проходят дома адовы муки, наблюдая за страданиями близких, но не знают, кого просить о помощи, поскольку боятся навредить семье. Да и нет никакой информации об этом на русском языке. А ведь если приезжают пожилые родители с больным сыном или дочерью, им в большинстве случаев посоветоваться не с кем.
Израильские психиатры давно уже поняли, что требуются специальные группы помощи родным, в которых бы специалисты разъясняли, как облегчить жизнь больного и всей семьи, как вести себя в те или иные моменты болезни родственника. Подобных консультационных центров становится все больше. Сейчас идет разговор о том, чтобы открыть специальные группы поддержки для русскоязычных родственников душевнобольных. Пока их нет, но мы все равно стараемся изыскать варианты помощи. Телефон нашего центра в Иерусалиме: 02-6522147. 11 декабря в Иерусалиме, в «Бейт-а-Керем» состоится лекция доктора Хволес на тему «Шизофрения и противостояние ей». Думаю, многим будет полезно ее послушать.
"Новости недели"
При перепечатке вы обязаны указать, что впервые эта статья опубликована в газете "Новости недели" (Израиль)
Любое использование материалов запрещено без письменного разрешения редакции сайта новостей ISRA.com.
