Сразу после сенсационного вердикта судей по делу Хаима Рамона стало ясно, что теперь Эхуду Ольмерту придется в спешном порядке искать нового министра юстиции.
Еще спустя день выяснилось, что на этот раз, к чести главы правительства, он собирается усадить в министерское кресло профессионала. А затем были обнародованы и имена наиболее вероятных кандидатов на пост министра юстиции: профессор Амнон Рубинштейн, профессор Уриэль Райхман и профессор Даниэль Фридман.
Каждого из них с полным правом можно назвать одним из крупнейших юристов Израиля. Каждый за десятилетия карьеры заработал репутацию человека, не терпящего чужого диктата, обладающего собственным взглядом на каждую юридическую проблему и готового эти взгляды отстаивать. И все же самой яркой и неординарной личностью из перечисленной тройки, вне всяких сомнений, считается профессор Фридман. Ни один из его коллег не позволял себе столь яростных нападок на судебную систему Израиля, как он. Никто из израильских юристов не позволял себе столь резких личных выпадов в адрес судей, включая нынешнего председателя Верховного суда Дорит Бейниш, какие позволял себе новоиспеченный министр юстиции. И ни один юрист в Израиле не вызывает у израильских судей такой антипатии, как профессор Даниэль Фридман...
Словом, хотя ни один из кандидатов на пост министра юстиции нашим судьям особенно не нравился, но кандидатура Даниэля Фридмана была для них худшим из всех прочих зол. И потому решение Эхуда Ольмерта назначить главой минюста именно профессора Фридмана было воспринято судебной системой Израиля как объявление ей войны.
Чем же объясняется такая враждебность израильских судей по отношению к новому министру? Что подвигло Эхуда Ольмерта, и без того находящегося в весьма непростой ситуации, пойти на столь скандальное назначение? И что он за человек – профессор Даниэль Фридман?
Типичный еврейский интеллигент?
Разумеется, имя Даниэля Фридмана мало что говорит широкой израильской публике, однако в юридических кругах этот человек не нуждается в представлении. Спросите любого адвоката, судью, прокурора или просто преподавателя юрфака того или иного вуза, что он думает по поводу профессора Фридмана, и вы услышите самые противоречивые оценки. Одни будут с пеной у рта доказывать вам, что Фридман – законченный скандалист, популист, спекулянт от юриспруденции, представляющий опасность для будущего судебной и правоохранительной системы Израиля. Другие не менее горячо примутся убеждать вас, что речь идет о крупном ученом-юристе, чьи книги и учебники стали почти классическими, о человеке редкой принципиальности, живом воплощении образа типичного еврейского интеллигента, словно сошедшего со страниц какого-то романа...
Перешагнувший через 70-летний рубеж профессор Даниэль Фридман и в самом деле обладает биографией типичного еврейского интеллигента. Уроженец Израиля, он с блеском закончил Гарвардский университет и стал специализироваться по страховому, договорному и имущественному праву. Какое-то время работал за рубежом, а затем, уже в качестве преуспевающего адвоката, вернулся в Израиль. Здесь он начинает сочетать практическую деятельность с научной – одно за другим в свет выходят его исследования, посвященные различным отраслям права. Эти работы принесли Даниэлю Фридману заслуженную международную известность. Фридман был одним из основателей юридического факультета Тель-Авивского университета и долгое время занимал пост декана этого факультета. Опыт его политической деятельности ограничивается членством в центристской партии ДАШ, входившей в свое время в состав коалиции Менахема Бегина. В 1991 году за свои научные работы и профессиональную деятельность Фридман был удостоен Государственной премии Израиля.
Казалось бы, теперь для успешного продолжения карьеры (скажем, для того, чтобы попасть в члены Верховного суда) Фридману стоило бы проявить гибкость и наладить по меньшей мере спокойные товарищеские отношения с юридическим истеблишментом страны. Однако вместо этого профессор Фридман начинает выступать на страницах газеты "Едиот ахронот" с резкой критикой существующей законодательной базы, а затем и судебной системы в целом. Он настаивает на необходимости скорейшей разработки и принятия конституции, создании конституционного суда, четкого разделения ветвей власти, изменения системы выбора судей, и прежде всего – членов Верховного суда страны.
Возможно, ему все это простили бы, ограничься Фридман исключительно теоретическими рассуждениями. Но профессор любит подтверждать свою критику примерами из жизни. Он резко критиковал Верховный суд и Высший суд справедливости (БАГАЦ) за то, что эти инстанции пытались вмешиваться в государственную политику, отменяли законодательные акты и решения, принятые кнессетом или правительством, в частности, указывали ему, как именно следует проводить односторонний выход из Газы...
Понятно, что после этих выпадов израильские судьи уже не могли относиться к профессору Фридману как к просто высоколобому теоретику, любящему бросаться красивыми словами. Нет, он стал для них тем человеком, который, если дать ему волю, разрушит всю сложившуюся, такую, с их точки зрения, стройную, отлаженную и вполне справедливую судебную систему Израиля.
Своего апогея противостояние между профессором Фридманом и израильскими судьями достигло весной 2006 года, когда он, поддержав выдвижение кандидатуры профессора Нили Коэн на пост председателя Верховного суда, одновременно выступил с резкой критикой судьи Дорит Бейниш. Назначение Бейниш на пост председателя Верховного суда, сказал тогда Фридман, будет означать торжество судебного активизма и в итоге окончательно подорвет доверие народа к этой высшей судебной инстанции.
Разумеется, Бейниш не простила Даниэлю Фридману этих слов и с тех пор, когда они случайно сталкивались на различных профессиональных форумах, делала вид, что профессора Фридмана для нее не существует. Но в середине этой недели ей пришлось, стиснув зубы, встретиться с Даниэлем Фридманом - новым министром юстиции.
Чтобы понять всю скандальность назначения профессора Фридмана на пост министра юстиции, стоит сказать, что самой яростной критике это решение Ольмерта подверг лидер партии МЕРЕЦ Йоси Бейлин. По словам Бейлина, выбирая нового министра юстиции, глава правительства попытался создать некий противовес израильским судьям на тот случай, если многочисленные расследования, возбужденные против него, все-таки дойдут до суда. Ну а если Фридман начнет претворять в жизнь свои идеи, продолжил Бейлин, то разрушит судебную систему Израиля, единственную (опять-таки по мнению Бейлина) оставшуюся на сегодняшний день стабильную и пользующуюся доверием народа систему в стране.
То, что Йоси Бейлин столь яростно защищает сословие израильских судей, лишний раз подтверждает давно уже высказываемые предположения о прочной связи израильской судебной системы с левым политическим лагерем. И поскольку эта система не раз принимала решения, политическая окраска которых не подлежит никакому сомнению, левый израильский истеблишмент всегда отстаивал право израильских судей на те немыслимые льготы и привилегии, которыми они обладают.
Резкие нападки Бейлина на нового министра юстиции отчасти подтверждают и курсирующие в юридических кругах слухи о том, что личные политические убеждения профессора Фридмана весьма далеки от убеждений значительной части его коллег. На правовые аспекты взаимоотношений Израиля с палестинцами Даниэль Фридман тоже смотрит несколько иначе, чем записные израильские правозащитники.
Необычайно показательна реакция на это назначение профессионалов, к которым Йоси Бейлин не относится, хотя в прошлом однажды занимал пост министра юстиции.
Профессор Амнон Рубинштейн - крупнейший израильский юрист, один из основателей партии "Шинуй", затем депутат кнессета от блока МАПАЙ-РАЦ-"Шинуй" - еще тогда, когда Ольмерт выбирал между тремя кандидатами на пост главы минюста, заявил, что наиболее предпочтительной считает кандидатуру Даниэля Фридмана.
Юридический советник Мени Мазуз заявил сразу после того как премьер объявил о своем выборе, что считает профессора Фридмана одним из самых выдающихся израильских юристов наших дней и всячески приветствует его назначение.
И все-таки что же двигало Эхудом Ольмертом, когда он принимал это решение? И как поведет себя профессор Фридман в кресле министра юстиции?
Революция или контрреволюция?
Сразу после того как судьи вынесли единогласный вердикт по делу Хаима Рамона, профессор Даниэль Фридман заявил, что это решение – "революция в израильском праве". При этом он не скрывал, что отнюдь не приветствует такую революцию, более того - является одним из ее непримиримых противников. Исходя из этого, можно утверждать, что Фридман согласился принять предложение премьер-министра для того чтобы попытаться совершить... свою собственную "контрреволюцию". И уже в первых своих интервью и выступлениях в качестве министра юстиции он обозначил контуры этой "контрреволюции":
- лишить БАГАЦ права отменять решения кнессета и правительства;
- лишить БАГАЦ возможности вмешиваться в решение политических вопросов и вопросов, связанных с безопасностью страны, а также с взаимоотношениями Израиля с другими странами, включая палестинскую автономию;
- создать конституционный суд;
- изменить систему назначения судей, включая систему назначения судей Верховного суда и его председателя;
- разработать законодательную реформу, предусматривающую введение в стране предельно четкой системы разделения ветвей власти;
- разработать проект конституции; обсудить вопрос о целесообразности перехода на президентское правление.
Таким образом, можно сделать вывод, что, назначая Фридмана министром юстиции, глава правительства решил подчеркнуть серьезность своих намерений относительно проведения реформы власти в Израиле. Но нет никаких сомнений и в том, что реформы Фридмана натолкнутся на жесткое сопротивление юридического истеблишмента, потому что нынешняя система его более чем устраивает. Но не будем забывать о том, что лоббирование такой реформы требует немалого политического опыта, умения привлекать на свою сторону различные политические партии и лавировать между ними, а такого опыта у Даниэля Фридмана как раз нет. Да и в минюсте он, вне всяких сомнений, будет чувствовать себя крайне неуютно – чужаков в этом ведомстве не жалуют. Так что как бы профессор Фридман со своими благими намерениями не оказался в роли Дон-Кихота, воюющего с ветряными мельницами.
Впрочем, сам Даниэль Фридман говорит, что Дон-Кихотом он становиться не собирается. Поскольку, будучи реалистом, понимает: далеко не все из задуманного ему удастся реализовать. Последнее заявление Фридмана в министерстве юстиции и в Верховном суде восприняли едва ли не как его капитуляцию. Некоторые политические обозреватели даже поспешили заявить, что как только Фридман войдет в должность, от его воинственного пыла не останется и следа.
Что ж, мы и в самом деле не раз становились свидетелями подобных метаморфоз, происходивших с политиками. Станет ли Даниэль Фридман одним из них? Если станет, будет очень жаль. У него и в самом деле есть шанс войти в историю. Именно войти, а не вляпаться...
P.S. Генеральным директором министерства юстиции будет назначен президент Иерусалимского окружного суда Боаз Окунь, который руководил работой судов в тот период, когда Аарон Барак был председателем Верховного суда. Между Окунем и Фридманом есть нечто общее: оба критически оценивают деятельность ведущих представителей юридической системы. Когда пост председателя Верховного судьи перешел к Дорит Бейниш, она потребовала уволить Окуня с занимаемой должности, но натолкнулась на сопротивление со стороны бывшего министра юстиции Хаима Рамона. Тем не менее, разногласия с Бейниш заставили Окуня объявить о своей отставке.
"Новости недели"
При перепечатке вы обязаны указать, что впервые эта статья опубликована в газете "Новости недели" (Израиль)
Любое использование материалов запрещено без письменного разрешения редакции сайта новостей ISRA.com.
