В конце прошлой недели государственный прокурор Эран Шендар принял решение закрыть "за отсутствием необходимых доказательств" дело бывшего начальника Северного округа полиции, генерала в отставке и одновременно советника государственного контролера по борьбе с коррупцией Яакова Боровского.
Уверен, что многие читатели "НН" хорошо знают Боровского в лицо – он то и дело мелькал на телеэкране в дни разгула арабского террора на севере страны, одним из первых появляясь на месте любого теракта.
Известие о начале уголовного расследования против Яакова Боровского появилось около трех месяцев назад на первых полосах всех израильских газет как одна из самых сенсационных и важнейших новостей. Еще бы: как иначе расценить сообщение о том, что советник госконтролера по борьбе с коррупцией сам подозревается в коррупции! И было бы логично ожидать, что точно так же на первых полосах будет напечатано и сообщение о закрытии этого дела. Однако большинство израильских СМИ предпочли разместить данную информацию на пятой или шестой полосах. Смысл закрытия дела Боровского и отношения СМИ к этому событию прекрасно передает заголовок "Едиот ахронот": "Дело закрыто. Пятно осталось". Что ж попробуем разобраться, что же это за пятно и как оно появилось на мундире отставного генерала Боровского.
Действующие лица и исполнители
Напомню, что уголовное расследование против Яакова Боровского было открыто около трех месяцев назад по следам сенсационного интервью корреспондентки Первого канала израильского ТВ Аялы Хасон с неким активистом партии "Ликуд" Соломоном Каруби. В беседе с тележурналисткой Каруби поведал, что в 2004 году, когда решался вопрос о том, кому быть новым генеральным инспектором полиции, Яаков Боровский обратился к нему с просьбой замолвить за него словечко перед всемогущим в тот период Омри Шароном, сыном тогдашнего премьер-министра. При этом Боровский якобы попросил Каруби передать Омри Шарону, что в случае, если тот посодействует его назначению на пост генерального инспектора полиции, советник госконтролера, в свою очередь, добьется закрытия уголовных дел как против него, так и против его отца.
Таким образом, Соломон Каруби фактически утверждал, что Яаков Боровский пытался два с лишним года назад подкупить премьер-министра и его сына, чтобы с помощью этой политической взятки взойти на вершину полицейской карьеры. По следам этого телеинтервью госпрокуратура и отдала распоряжение о начале расследования против Боровского.
И вот тут как раз самое время разобраться, кто такие Аяла Хасон и Соломон Каруби.
Журналистская звезда Аялы Хасон взошла в 1996 году, когда она сообщила Израилю, что новоизбранный премьер-министр Биньямин Нетаниягу для того, чтобы обеспечить себе большинство в кнессете при голосовании по вопросу отступления из Хеврона, заключил с партией ШАС сделку "Бар-Он в обмен на Хеврон", или просто: "Бар-Он – Хеврон". Согласно этой сделке, продолжила бывшая тогда на 10 лет моложе г-жа Хасон, ШАС голосует за отступление Израиля из Хеврона, а Биньямин Нетаниягу назначает на пост юридического советника правительства адвоката Рони Бар-Она (нынешнего министра внутренних дел), который, в свою очередь, закрывает скандальное дело Арье Дери. Возбужденное по следам этой добытой Хасон сенсации расследование стало первым (но далеко не последним) делом, открытым против тогдашнего премьер-министра Нетаниягу, травля которого продолжалась на протяжении всего времени, пока он занимал этот пост. Никаких доказательств того, что информация Аялы Хасон соответствует действительности, так найдено и не было, как не были установлены и ее источники. В результате расследование по делу о сделке Бар-Он – Хеврон было закрыто за отсутствием достаточных доказательств, но оставило грязное пятно на политической биографии Нетаниягу, а также Бар-Она. Так что г-жу Хасон с полным правом можно назвать мастерицей по сажанию бездоказательных грязных пятен на чужие костюмы и мундиры, но любопытно, что при этом она продолжает занимать свою должность и ее словам по-прежнему продолжают верить…
Что же до Соломона Каруби, которого Аяла Хасон представила как активиста "Ликуда", то он действительно был таковым – правда в прошлом. Зато он на протяжении многих лет входит в круг приближенных нынешнего премьер-министра Эхуда Ольмерта. Понятное дело, за свою преданность Каруби получает достойную компенсацию. Так, к примеру, в бытность Ольмерта министром торговли, промышленности и занятости он занимал пост внешнего советника при этом министерстве.
И ведь если бы Аяла Хасон обнародовало эту информацию, то все мгновенно стало бы на свои места. Потому что именно в тот момент, когда она вышла в эфир с "очередной сенсацией", в ведомстве госконтролера начинало раскручиваться расследование сразу нескольких дел против премьер-министра. И во главе этого расследования стоял тот самый человек, которого Соломон Каруби обвинил в попытке подкупа премьер-министра и его сына – отставной генерал полиции Яаков Боровский.
Только крупная дичь
Напомню, что в 2004 году генерал Боровский вместе с генералами Йоси Седбоном, Шломо Ааронишки и Моше Каради был назван в числе кандидатов на пост нового генерального инспектора полиции. Более того, и по мнению самих полицейских и по мнению прессы Боровский был ведущим кандидатом, наилучшим образом подходившим на этот пост. Вспомним, как тогдашний глава министерства внутренней безопасности Цахи Анегби, уже находившийся под следствием, вызвал к себе всех четверых претендентов на этот пост и сообщил им о том, что принял решение о назначении самого молодого из них – Моше Каради. В политических и полицейских кулуарах тогда же мгновенно возникли слухи о том, что выбор Анегби объясняется давлением, которое на него оказал Омри Шарон, являющийся близким другом и покровителем Каради. Но единственным, кто решился выразить свое возмущение выбором министра публично, оказался генерал Яаков Боровский. "Если бы у Каради было побольше опыта, он, возможно, и в самом деле стал бы неплохим генеральным инспектором полиции", - сказал тогда Боровский.
Разумеется, Моше Каради не простил Боровскому этого выпада, и просьба последнего о назначении его начальником Следственного управления полиции была отклонена. Затем Каради стал последовательно вытеснять Боровского из полиции, очевидно опасаясь, что тот использует свое положение и влияние на подчиненных для различных интриг, призванных подорвать его авторитет. Как бы то ни было, спустя пару месяцев после назначения Моше Каради генинспектором полиции Яаков Боровский подал в отставку.
Однако отпуск, который он себе позволил, был короток – очень скоро Яаков Боровский приступает к работе в качестве начинающего адвоката, а затем становится советником государственного контролера Михи Линденштрауса по вопросам, связанным с борьбой с коррупцией. А еще спустя какое-то время стало ясно, что на самом деле Боровского правильнее называть следователем по особо важным делам при канцелярии госконтролера – по той простой причине, что работа, которую он проводил, была именно работой следователя, а не советника.
Сам Яаков Боровский признается, что до поступления на эту должность он никогда не представлял себе, что коррупция в Израиле достигла столь огромных масштабов и пронизала все властные структуры. Начальнику Северного округа полиции представлялось, что коррупция ограничивается тем, что какой-нибудь строительный подрядчик поддерживает на муниципальных выборах того или иного кандидата в градоначальники, а тот, став мэром, передает ему супервыгодный подряд и устраивает его людей на работу в муниципалитет… Однако все оказалось куда серьезнее, и тогда Боровский предложил Линденштраусу в ближайшие год-два отставить в сторону мелкие дела и сосредоточиться исключительно на крупных фигурах, так как любое государство, как и рыба, тухнет именно с головы.
Одной из таких крупных фигур, на которых сосредоточил свое внимание советник госконтролера, стал Эхуд Ольмерт. Еще весной 2006 года Боровский начал расследование вопроса о законности совершенных Ольмертом сделок с недвижимостью, а затем к этому прибавилось дело о его причастности к приватизации банка "Леуми", к политическим назначениям в министерстве торговли и промышленности и т.п. Тем временем из министра финансов и лидера партии "Кадима" Эхуд Ольмерт стал премьер-министром, и деятельность Яакова Боровского становилась для новоиспеченного главы правительства все более и более опасной.
Осенью 2006 года один из служащих в полиции многочисленных друзей Боровского сообщил ему, что "с самого верха" поступило негласное указание начать сбор компромата на него. Однако Яаков Боровский связал тогда эту информацию со скандалом, который разразился после его показаний комиссии Зайлера, расследующей дело полковника Леви. Он тогда заявил, что Каради принял решение назначить Леви на пост начальника отдела по борьбе с организованной преступностью по указке Омри Шарона, находящегося в близких отношениях с лидерами преступного мира юга страны. И назначение Каради, утверждал Боровский, было осуществлено Цахи Анегби также по указанию старшего сына Ариэля Шарона. Таким образом, он окончательно испортил отношения не только с Моше Каради, но и с Омри Шароном, и с Цахи Анегби. Последний даже грозился подать на него в суд за клевету, но почему-то так этого и не сделал.
В конце 2006 года стал окончательно ясно, что главной силой, заинтересованной в том, чтобы нанести удар по Яакову Боровскому и отправить его в отставку с поста госконтролера, является ближайшее окружение премьер-министра Эхуда Ольмерта, решившее сделать все для того, чтобы спасти своего патрона от возбуждения против него уголовного расследования. За которым, как известно, может последовать суд и позорная отставка. Вот тут-то и появился перед телекамерами вышеупомянутый Соломон Каруби.
Сам Яаков Боровский после возбуждения против него уголовного расследования поспешил заявить, что ни в чем не виноват и временно оставляет пост советника госконтролера, чтобы дать полиции спокойно делать свое дело.
Косвенные улики
Итак, если верить Соломону Каруби, в 2004 году Яаков Боровский развил чрезвычайно бурную деятельность, чтобы получить вожделенный пост генерального инспектора полиции. В частности, он начал обращаться к различным политикам с просьбой замолвить за него словечко перед Цахи Анегби, Омри Шароном и самим премьер-министром Ариэлем Шароном. В числе тех, к кому он обратился с подобной просьбой, был якобы и Соломон Каруби. При этом, рассказывает Каруби, во время встречи с ним Боровский даже дал ему листок со своей служебной биографией – чтобы тот показал ее Омри Шарону.
В сущности, достаточно было сосредоточиться только на этой детали, чтобы понять, что Каруби лжет. Привыкший трудоустраивать на различные низовые должности более мелких активистов партии, чем он сам, Каруби не взял в расчет того, что в отличие от этих мелких партийных сошек, генералу полиции Якову Боровскому не нужно было передавать с ним свою служебную биографию – при желании с этой биографией может ознакомиться любой желающий, войдя на официальный сайт полиции police.gov.il.
Однако, повторю, никто почему-то не обратил внимания на эту деталь, и следствие закрутилось – закрутилось именно потому, что явно было кому-то выгодно.
На первом же допросе Яаков Боровский признался в том, что и без того было хорошо известного допрашивавшим его следователям, бок о бок с которыми он прослужил столько лет в полиции: да, он хотел стать генеральным инспектором. Более того, продолжил Боровский, он и сейчас убежден, что отлично справился бы с этой должностью. Однако при этом отставной генерал в самой категорической форме отверг обвинение в том, что пытался лоббировать свое назначение с помощью тех или иных политических деятелей. Что же касается Соломона Каруби, то, по словам Боровского, он не только не знаком с этим человеком, но до последнего времени вообще не подозревал о его существовании. По словам Боровского, если бы он действительно хотел убедить Ариэля Шарона поддержать его кандидатуру на пост генинспектора, то без труда нашел бы предлог для личной аудиенции у премьер-министра.
Казалось, было бы логично, если бы следователи после такого заявления провели очную ставку между Соломоном Каруби и Яковом Боровским. Но вместо этого состоялась очная ставка между Боровским и… родным братом Каруби. И вновь Боровский заявил, что не знаком лично ни с Соломоном Каруби, ни с его братом, и тогда последний напомнил ему, что они встречались и даже жали друг другу руки на… церемонии массового празднования бар-мицвы детей полицейских.
- Моя жена работает в полиции, и наш сын тоже участвовал в этой церемонии. Тогда мы и столкнулись с вами в зале, пожали друг другу руки, и вы даже спросили меня, не принадлежу ли я к знаменитой семье Каруби из Йокнеама, - напомнил Боровскому этот человек.
Таким образом, доказательством знакомства между Яковом Боровским и Соломоном Каруби стали показания брата последнего, который пожал тому руку на церемонии, в которой участвовало четыре сотни детей, их родители и все руководство израильской полиции! Можно только предполагать, кому еще пожал там руку Яаков Боровский, после чего эти люди стали считать себя его хорошими знакомыми.
В качестве двух других основных свидетелей по этому делу выступили Цахи Анегби и Омри Шарон. Но, понятно, что их показания – с учетом их личного отношения к Яакову Боровскому – были изначально предвзятыми. И тем не менее даже они не решились прямым текстом подтвердить обвинения в адрес Боровского. Омри Шарон, к примеру, заявил, что помнит, как Соломон Каруби и в самом деле в 2004 году что-то говорил ему о своем разговоре с Боровским и что тот вызвался в случае своего назначения на пост генинспектора помочь в закрытии дела против него и его отца. Но тут же поспешил добавить, что помнит это настолько смутно, что никаких деталей этой беседы у него в голове не сохранилось… При этом понятно, что Омри Шарону крайне выгодно дать именно такие показания – хотя бы для того, чтобы отвести от себя подозрения в причастности к назначению Каради.
Но все это и привело к тому, что госпрокурор Эран Шендар принял решение закрыть дело против Яакова Боровского "за отсутствием достаточных доказательств". Однако при этом он сопроводил свое решение специальным письмом, в котором утверждается, что "имеются веские основания предполагать, что генерал Яаков Боровский, будучи начальником полиции Северного округа, проводил в рабочее время в своем служебном кабинете встречи с политическими активистами, призванные помочь ему занять пост генерального инспектора полиции, то есть использовал свое рабочее место и рабочее время для продвижения сугубо личных интересов, что представляется проблематичным". Говоря попросту, несмотря на то, что никаких доказательств того, что Боровский пытался подкупить премьер-министра и его сына найдено не было, но имеются веские основания обвинять его в некотором злоупотреблении служебным положением.
Это и есть то пятно, которое осталось на мундире Боровского после описанного дела. И теперь госконтролеру Михе Линденштраусу придется решать, принять ему к сведению письмо госпрокурора и уволить Боровского с занимаемой должности, или же пренебречь им и дать возможность одному из самых опытных следователей Израиля продолжить борьбу с коррупцией…
А значит, не зря это все затевалось, ох не зря…
Следствие закончилось. Забудьте?
Автор этих строк глубоко убежден, что именно сейчас Яакову Боровскому следует начинать борьбу за свое честное имя. И прежде всего – потребовать продолжения следствия, в ходе которого могут быть найдены ответы на очень многие волнующие общественность вопросы. И в первую очередь, разумеется, на вопрос о том, не было ли все это расследование инспирировано некими политическими кругами с тем, чтобы торпедировать начатую Боровским работу по разоблачению коррупции в высших эшелонах власти, а заодно предупредить тех, кто решится пойти по его стопам? Формальный повод для продолжения такого расследования есть: ведь хотя тот факт, что Боровский пытался через Каруби предложить взятку премьеру и его сыну, остался недоказанным (возможно, по той причине, что очень трудно доказать то, чего не было), сам Каруби признался, что выступал в качестве звена в цепи политического подкупа, а это – уголовное преступление. Очень неплохо было бы при этом выяснить, кто именно надоумил его дать такое интервью Аяле Хасон, и почему последняя вдруг решила проинтервьюировать "активиста" "Ликуда", а также по какой причине этому бездоказательному интервью было решено придать такое значение. И тогда, возможно, появится ниточка, позволяющая найти и другие ответы на вопросы, связанные с этим странным делом…
Ну а в заключение автору остается сообщить читателю, что согласно официальному заявлению канцелярии премьер-министра, ни сам глава правительства Эхуд Ольмерт, ни кто-либо из сотрудников этого ведомства не имеют никакого отношения к телеинтервью Соломона Каруби журналистке Аяле Хасон, а также никак не вмешивались ни в процесс возбуждения следствия против Яакова Боровского, ни в ход этого следствия. Все распространяемые самим Боровским и сочувствующими ему журналистами измышления по этому поводу совершенно беспочвенны и не имеют ничего общего с действительностью.
На этом я и позволю себе поставить многоточие…
"Новости недели"
При перепечатке вы обязаны указать, что впервые эта статья опубликована в газете "Новости недели" (Израиль)
Любое использование материалов запрещено без письменного разрешения редакции сайта новостей ISRA.com.
