В истории той тайной войны, которую вели против Израиля спецслужбы СССР и его союзников, случаи так называемого "семейного шпионажа" встречаются не часто, но они были.
И, пожалуй, самыми известными из них являются два дела – дело семьи Самуэль и дело супругов Ломовых, о которых и будет рассказано в этом очерке.
В Израиль – из сумасшедшего дома
Жизнь Франчека Самуэля так и осталась загадкой для летописцев израильских спецслужб, так как этот человек не был особо откровенен со следователями на допросах и не оставил после себя мемуаров. Отсидев положенный срок в израильской тюрьме, он вышел на свободу и, как и полагается профессиональному разведчику, бесследно растворился сначала в пространстве, а потом и во времени. Известно лишь, что Франчек Самуэль родился в еврейской семье в Румынии в 1914 году, и еще в школе стал видным деятелем молодежной ячейки румынской компартии. Нужно сказать, что компартия в Румынии была в те годы запрещена королевским указом, и за само членство в ней можно было угодить на несколько лет в тюрьму. Так что то, что Франчек стал активным коммунистом, вне сомнения, говорит о его мужестве и готовности пострадать за идеи, в которые он верил.
Дальше все покрыто завесой мрака – непонятно, каким образом Франчеку Самуэлю удалось пережить Катастрофу, где он провел шесть страшных для евреев лет Второй мировой войны и чем именно занимался в эти годы. Но в 1945 году он снова оказывается в Бухаресте, помогает родной компартии утвердиться у власти в этой стране, а вскоре назначается первым секретарем одного из румынских обкомов. В этот же период он женится на Барбаре, и у них рождаются сначала сын Иоганн, а затем и дочь Екатерина.
Но конец 40-ах - начало 50-х годов были суровой эпохой не только в СССР, но и в Румынии. Вскоре молодой секретарь обкома Франчек Самуэль был обвинен в оппортунизме, арестован и брошен в тюрьму, из которой затем был переведен в сумасшедший дом. Трудно сказать, можно ли было считать это везением – в этом заведении для душевнобольных Самуэль провел несколько лет, в течение которых ему запрещали выходить из палаты.
…В 1957 году в психбольнице появились двое представительных мужчин в синих костюмах, Самуэля по их просьбе доставили в кабинет главврача и оставили наедине с гостями. Разговор в кабинете был прямой и короткий: двое сотрудников службы безопасности Румынии "Секуритате" предложили Франчеку Самуэлю помочь выбраться из психбольницы, если он согласится направиться в качестве агента этой спецслужбы в Израиль, а затем и в США. И, думается, Самуэль принял это предложение с радостью и сразу, не раздумывая – выбор-то у него был, в сущности, невелик…
Затем была напряженная учебы в разведшколе, после чего Франчеку Самуэлю объяснили, что основным местом его работы в качестве шпиона должен стать такой оплот мирового империализма, как Соединенные Штаты Америки. Именно в США он должен будет любой ценой проникнуть в любые госструктуры и добыть ценную информацию для социалистического лагеря. Однако, чтобы не возбуждать подозрений и сделать его легенду как можно более достоверной, он должен вместе с семьей сначала репатриироваться в Израиль на основе Закона о возвращении, пожить там лет пять-шесть и затем – на совершенно легальных основаниях, как разочаровавшийся в исторической родине репатриант, перебраться в США. Но и в Израиле он тоже не должен терять время зря, а исправно поставлять добываемую им информацию через человека, который сам выйдет с ним на связь.
В конце 1959 года Франчеку Самуэлю было присвоено звание полковника разведки, и он обратился в Сохнут с просьбой разрешить ему репатриироваться в Израиль и заодно попросил ускорить оформление всех документов в связи с тем, что он является жертвой "румынского сталинизма" и опасается новых репрессий. Однако разрешение на выезд было получено семьей Самуэль лишь летом 1961 года, после чего Франчек и Барбара с двумя детьми выехали в Вену.
И здесь, на австрийской земле, как расскажет потом Франчек Самуэль на допросе, его начала мучить еврейская совесть. Да, его давно уже почти ничего не связывало с еврейским народом, да, его жена была нееврейкой и, соответственно, его дети тоже не были евреями, но все-таки какие-то сантименты к евреям у него остались. И если он готов был со всем пылом души работать против США, то при этом ему вовсе не хотелось шпионить против Израиля и наносить ущерб безопасности еврейского государства. И потому он стал подумывать о том, как из Вены напрямую добраться до США или, по меньшей мере, до какой-нибудь страны Латинской Америки и приехать в гости к дяде Сэму уже оттуда, а не из Израиля. Начальство Самуэля в Бухаресте одобрило этот план, но тут в ход событий вмешались бдительные сотрудники Сохнута. Их совсем не устраивало создание прецедента, по которому румынские евреи с помощью Сохнута выбирались из своей страны, а затем ехали бы в Штаты. И потому семья Самуэль под надзором сотрудников Сохнута была сначала переправлена из Вены в Рим, а оттуда – в Израиль.
Так в 1961 году семья Самуэль оказалась в одном из израильских кибуцев и начала обустраиваться на новом месте. Однако тогда же один из новых репатриантов из Румынии сообщил ШАБАКу, что располагает информацией о том, что не так давно "Секуритате" заслала в Израиль своего шпиона. Среди тех, кого в Восточноевропейском отделе ШАБАКа "пометили" в качестве потенциального шпиона, был и Франчек Самуэль. Один из сотрудников этого отдела направился к секретарю кибуца, в котором поселилась семья Самуэль, и попросил его "приглядеть" за новенькими. Секретарь кибуца по простоте душевной спросил Франчека Самуэля, не знает ли тот, почему к нему привязался ШАБАК, и это, несомненно, насторожило последнего. Да и к тому же заниматься разведдеятельностью в кибуце, где большая часть твоей жизни проходит на виду у всех остальных членов коммуны, было практически невозможно.
Вскоре семья Самуэль покинула кибуц и переехала в Хайфу, обосновавшись в квартале Неве-Шаанан, в расположенном на холме обычном трехэтажном доме. Франчек Самуэль стал работать электриком, и в целом он и его семья вели жизнь, ничем не отличавшуюся от жизни сотен тысяч других израильских обывателей.
Однако стремительный отъезд супругов Самуэль из кибуца лишь усилил подозрения сотрудников ШАБАКа, и за Франчеком Самуэлем было решено установить постоянное наблюдение. И вот тут до них стало доходить, что они имеют дело с настоящим профессионалом: явно обнаружив ведущуюся за ним слежку, он начал развлекаться, то и дело водя за нос своих преследователей. Он мог заставить их в течение нескольких часов следовать за собой по городу, продираясь сквозь толпу и попадая в разные неприятные ситуации, а мог, выйдя из дома, …внезапно исчезнуть, словно провалиться сквозь землю, и тогда сексотам не оставалось ничего другого, как докладывать начальству о том, что они "потеряли объект". Очевидно, Франчек Самуэль еще в юности приобрел немалый опыт "отрыва" от слежки, и теперь вовсю использовал его в Израиле.
Но все это лишь еще больше распаляло тогдашнего главу Восточноевропейского отдела ШАБАКа Нира Баруха. И хотя никаких доказательств того, что ставший Эфраимом Франчек Самуэль работает на иностранную разведку, не было, Барух велел двум сотрудникам ШАБАКа арендовать квартиру, расположенную на одной лестничной площадке с квартирой Самуэлей, и поселить в ней под видом студентов Техниона двух оперативных сотрудников. У обоих "студентов" вскоре установились приятельские отношения с соседями и их детьми, что облегчало наблюдение за "объектом".
Но и тщательный осмотр квартиры Самуэлей, когда никого из ее законных обитателей не было дома, тоже ничего не дал – ничто в ней не говорило том, что ее хозяин занимается шпионажем. Разве что стоявший в комнате радиоприемник был очень уж дорогой, способный принимать передачи со всего мира, но это тоже ни о чем не говорило – такие радиоприемники имелись во многих семьях, а новые репатрианты обычно с их помощью ловили радиостанции, вещавшие на родном языке, чтобы послушать любимые с детства песни и мелодии. После того, как осмотр квартиры Самуэлей ничего не дал, один из их новых соседей, молодой сотрудник ШАБАКа Моше Лин, решил посоветоваться с коллегами из Технического отдела своей организации. Один из работников этого отдела предположил, что Самуэль может принимать шифрованные радиограммы с помощью установленного внутри радиоприемника осциллятора. На следующий день Лин осмотрел квартиру Самуэлей вместе с парнями из Технического отдела, и действительно обнаружили осциллятор, после чего в арендуемой ШАБАКом смежной квартире был установлен точно такой же радиоприемник с точно таким же осциллятором. Еще несколько дней ушло на то, чтобы убедиться: Эфраим Самуэль и в самом деле регулярно принимает шифрованные радиограммы из Бухареста, установить время приема этих радиограмм и расшифровать их. Нир Барух решил арестовать супругов Самуэль в один из январских дней 1965 года в два часа ночи – в то самое время, когда они будут принимать очередную шифрограмму.
В час ночи Эфраим Самуэль, как обычно, включил радиоприемник и стал аккуратно записывать передаваемое ему сообщение, не подозревая, что тем же занимаются сейчас и живущие за стенкой его "добрые соседи". В два часа ночи группа сотрудников ШАБАКа во главе с Ниром Барухом вышла из квартиры и встали у двери Барбары и Эфраима Самуэлей, а Моше Лин перелез через балкон и, открыв его дверь, проник в детскую.
- Что ты здесь делаешь? – спросил его проснувшийся Иоганн.
- Спи. Я скажу тебе об этом позже! – ответил ему Лин.
Открыв изнутри дверь своим коллегам, Лин постучал в дверь спальни Барбары и Эфраима.
- Откройте, ШАБАК! – сказал он, и это было ошибкой: супруги Самуэль не только не спешили выполнить это их указание, но и попытались забаррикадироваться в комнате. Поняв, что ему не остается ничего, кроме как взломать дверь, Лин отошел в другой конец коридора и с разбегу вломился в супружескую спальню Самуэлей, а вслед за ним туда вошли и другие сотрудники ШАБАКа. Супруги в нижнем белье сидели на кровати и торопливо сжигали какие-то бумаги на предназначенной для обогрева комнаты керосиновой печке.
Лин вырвал один из документов из рук Барбары Самуэль, а когда та бросилась на него с кулаками, силой усадил ее на кровать. Дальше начался обыск, в ходе которого, разумеется, вспарывались одеяла и подушки.
- Ты еще заплатишь за нанесенный мне ущерб! – пригрозила Лину Барбара Самуэль.
- Вы тоже заплатите за ущерб, который нанесли моей стране! – спокойно ответил Лин…
Нир Барух рассчитывал, что внезапность ареста и вызванный этим шок заставит и Эфраима Самуэля и его половину говорить правду, но он ошибся – Франчек настаивал на своей невиновности и успешно тянул время. То самое время, которое необходимо профессионалу для того, чтобы окончательно успокоиться и продумать наилучшую версию собственной защиты.
Уже под утро полицейские увели Барбару и Эфраима Самуэль в СИЗО, чтобы затем продолжить их допрос в кабинете следователя.
- Почему вы арестовали моих родителей? – спросил 15-летний Иоганн у оставшихся в квартире Баруха Нира и Моше Лина.
- Потому что твой папа шпионил против Израиля, - ответил ему Нир.
- Это неправда! – вскинулся подросток. – Мой отец любит Израиль, он не мог сделать ему ничего плохого…
- И, тем не менее, - пожал плечами Барух. – Только никому не рассказывай о том, что тут произошло, ладно? И сестренке скажи, чтобы держала язык за зубами...
Затем он набрал номер телефона центрального офиса ШАБАКа, попросил, чтобы прислали какую-нибудь сотрудницу присмотреть за детьми, и, оставив на полке пачку денег на покупку продуктов, вышел из квартиры.
Барбару Самуэль выпустили из-под ареста спустя два дня: как и ее муж, она настаивала на непричастности к шпионажу против Израиля. И, хотя было понятно, что она лжет, никаких доказательств этому найти так и не удалось. Уже потом, чтобы добыть такие доказательства, к Барбаре Самуэль был заслан агент ШАБАКа, представившийся сотрудником румынского посольства. У этого агента был с собой передатчик, напрямую передававший все его разговоры в комнату, где сидели Нир Барух и его сотрудники. Однако Барбара Самуэль завела гостя в ванную, открыла все краны - и в результате сотрудники ШАБАКа слушали шум текущей воды.
Выгородив жену, Эфраим Самуэль тем временем начал давать какие-то показания. В частности, он рассказал, как был завербован в шпионы, как не очень хотел ехать в Израиль и как не очень охотно выполнял – если вообще выполнял – поступавшие из Бухареста указания. При этом он сообщил, что связывался с резидентом румынской разведки в Израиле через связного, который должен быть одет в куртку определенного цвета и назвать резиденту пароль. В ШАБАКе решили немедленно воспользоваться этим признанием Самуэля и в качестве связного направили к нему одного из своих сотрудников. Вскоре в условленном месте – возле одного из тель-авивских кинотеатров – к нему действительно подошел один из высокопоставленных сотрудников посольства Румынии в Израиле. Приняв отчет Самуэля, этот румынский дипломат заплатил связному деньги и исчез. Второй раз он на связь не вышел, после чего ШАБАКу стало ясно, что Франчек Самуэль сказал им далеко не все: прощаясь, связной должен был произнести фразу, которая свидетельствовала бы, что у Самуэля все в порядке. Так как во время встречи у кинотеатра эта фраза сказана не была, в посольстве Румынии, а вскоре, само собой, и в Бухаресте стал ясно, что Самуэль провален (Барбара не могла передать такое сообщение, так как за ней тщательно следили).
На суде, который проходил за закрытыми дверьми зимой 1965 года, Франчек-Эфраим Самуэль продолжал настаивать на том, что он не располагал никакими государственными секретами, не состоял на государственной службе и выполнял данные ему поручения без особого рвения, так что по определению не мог нанести существенного вреда безопасности Государства Израиль. И судья в целом с ним согласился, добавив, что Эфраим Самуэль является, по всей видимости, "самым ленивым шпионом в мире".
23 марта 1965 года суд признал Эфраима Самуэля виновным в контактах с разведслужбой недружественной страны и приговорил его к шести годам тюремного заключения.
Но в этом же году, как известно, новым генеральным секретарем ЦК компартии Румынии стал Николае Чаушеску, активизировавший связи с Израилем и согласившийся разрешить румынским евреям выезжать в Израиль, но на определенных условиях.
Условий, нужно заметить, было немало: за каждого выезжавшего из Румынии еврея правительство Израиля должно было выплатить этой стране 4000 долларов (всего до 1990 года Израиль выплатил Румынии по этой статье 600 млн. долларов); Израиль должен был помочь Румынии с закупкой оружия и раздобыть для нее технологию производства нескольких видов немецкой боевой техники и т.д. Но одним из этих условий было и освобождение из тюрьмы и возвращение в Румынию Франчека Самуэля и его семьи. В результате Самуэль провел в тюрьме всего несколько месяцев. О том, что произошло с супругами Самуэль и их детьми дальше, неизвестно. Точнее, неизвестно, что произошло с Франчеком, Барбарой и их дочерью Екатериной. Сын же Эфраима Самуэля Иоганн остался в Израиле, отслужил (с разрешения ШАБАКа) в израильской армии, а затем прошел гиюр и сменил имя. О том, как звучит его нынешнее имя и где именно он сейчас проживает, ШАБАК сообщить отказался…
Завершая эту историю, добавим, что арест Франчека-Эфраима Самуэля, вне сомнения, не был напрасным: он помог выявить резидента румынской разведки в Израиле, которого вскоре после этого "попросили" покинуть еврейское государство, не дожидаясь, пока он будет объявлен персоной нон грата…
Ломовой вариант
…Но, пожалуй, самым грандиозным в истории израильской контрразведки "семейным делом" стала операция ШАБАКа по перевербовке супругов Александра и Анны Ломовой, благодаря которой в итоге было арестовано сразу три действовавших в конце 80-х годов на территории Израиля советских шпиона.
Официально Александр Ломов был "администратором по распоряжению советской недвижимостью на территории Израиля". Для того чтобы понять, что это была за должность, стоит вспомнить, что вскоре после Гражданской войны и установления Советской власти на территории бывшей Российской империи, Русская православная церковь раскололась на два крыла: "Красную церковь", которая продолжала действовать на территории СССР и так или иначе вынуждена была сотрудничать с новой властью, и Белую церковь, не признавшую эту власть и действовавшую, в основном, на Западе. Разумеется, между двумя этими крыльями русской православной церкви тут же началась нешуточная борьба за то, кому принадлежит имеющееся на Святой Земле немалое церковное имущество, прежде всего храмы и монастыри. Англичане, правившие землей Израиля на основе полученного ими от Лиги наций мандата, поддержали в этой борьбе Белую церковь, однако после провозглашения Государства Израиль Давид Бен-Гурион признал все имущество русской православной церкви на подведомственной Израилю территории принадлежащим СССР и, следовательно, Красной церкви.
В 1967 году, после того, как СССР разорвал дипотношения с Израилем, управление этим самым имуществом осуществлялось присылаемым на два-три года из Москвы специальным администратором. Администратор этот появлялся в Иерусалиме обычно вместе с группой новых монахов, монахинь и священников. В задачу администратора входило обеспечение живущих в Израиле граждан СССР (а священники и монахи официально были гражданами именно "великого и могучего") всем необходимым, проведение ремонтов зданий и другие чисто бытовые вопросы. Он не обладал никаким дипломатическим статусом и считался просто живущим в Израиле иностранным гражданином. И вместе с тем все прекрасно понимали, что за этим гражданином стоит сверхдержава и обижать его не стоит.
Понимали в Израиле и то, что большинство русских священников, а также администратор, помимо своих прямых обязанностей, призваны по мере сил добывать секретную информацию об Израиле и передавать ее в КГБ. И потому в ШАБАКе не очень удивились, узнав, что новый советский "администратор" Александр Ломов, прибывший в Иерусалим в 1987 году, чтобы сменить своего предшественника, является сотрудником Второго управления КГБ. Как свидетельствовал добытый вскоре "Моссадом" его послужной список, Ломов был одним из рядовых сотрудников отдела, занимавшегося Ближним Востоком, то есть Ираном, Афганистаном, Сирией и – уже вкупе с ними – Израилем. В Израиле – опять-таки согласно полученной информации – Ломов должен был установить связь с действующими здесь агентами КГБ, расплатиться с ними за уже переданную информацию и получить новую. Но самое любопытное заключалось в том, что жена Александра Ломова Анна тоже было профессиональной разведчицей, и закончила разведшколу. Говоря терминологией фильма "17 мгновений весны", Анна была той самой "русской пианисткой", которая должна была передавать в Центр шифрованные послания своего мужа. Вот только справляться с обязанностями разведчика Александру Ломову было крайне нелегко: с первого же дня его приезда в страну израильские спецслужбы плотно висели у него на хвосте, и, несмотря на все ухищрения, он никак не мог от них оторваться, а потому никак не мог встретиться с агентами…
В те годы жизнь обитателей Русской миссии в Иерусалиме была поистине нелегкой – они постоянно чувствовали, что находятся во враждебном окружении, и это невольно сближало людей. Так что неудивительно, что все находившиеся в 80-х годах в Израиле русские жили одной семьей, в которой все знали все друг про друга. И вскоре стало известно, что в семье Ломовых далеко не все ладно. В принципе, Александр Ломов был, как принято говорить, неплохим мужиком, да и с работой администратора вполне справлялся, но была у него одна слабость – он любил выпить, причем отнюдь не кока-колу. И выпить много. А, выпив, Ломов нередко жестоко избивал свою жену, и Анна часто выходила из дому с синяками на руках и лице…
И именно семейные проблемы супругов Ломовых и решил использовать ШАБАК для головокружительной операции, получившей кодовое название "Мяч для гольфа". Суть операции заключалась в том, что к каждому из супругов Ломовых по отдельности подбирался свой "ключик". Затем, после того как доверие было завоевано, им предложили круто изменить жизнь: в случае, если они захотят помочь израильской и американской разведке, им будет гарантировано убежище и вполне обеспеченное существование на территории США. Кроме того, новые знакомые Анны и Александра Ломовых обещали помочь излечить Александра от алкоголизма и восстановить нормальные супружеские отношения с помощью опытных психологов.
Напомню, что все это происходило в 1988 году, когда коммунистическая идеология уже, по сути дела, рухнула, а СССР стремительно падал в пропасть межнациональных конфликтов и экономического кризиса. Не исключено, что именно этим в немалой степени и объясняется та легкость, с которой муж и жена Ломовы приняли это предложение.
В назначенный день они приехали в аэропорт Бен-Гурион, чтобы вылететь в Нью-Йорк. Из Нью-Йорка русских гостей из Израиля повезли на конспиративную виллу ЦРУ, где им и предстояло провести несколько месяцев. Здесь изо дня в день с ними встречались представители американских спецслужб, и они рассказывали им все, что им было известно о работе КГБ в целом и отдела Второго управления, занимающегося Ближним Востоком, в частности. Если учесть, что главной ареной противостояния между СССР и США в то время все еще был Афганистан, то можно понять, какой огромный интерес проявляли американцы к информации, которой располагал Александр Ломов.
Израильтяне же сознательно передали супругов Ломовых в руки американцев и сделали все, чтобы представить дело так, как будто те были завербованы именно американцами, вследствие чего и сбежали в Соединенные Штаты. Это позволяло, во-первых, не обострять начавшие налаживаться отношения между Израилем и СССР, а, во-вторых, позволяло Израилю "заработать очки" в глазах американцев, которым они преподнесли столь ценный подарок. Вместе с тем представитель ШАБАКа присутствовал на всех допросах супругов Ломовых и имел право задавать им любые вопросы. И вскоре Ломов передал следователям ШАБАКа имена трех действовавших в Израиле агентов КГБ – Григория Лундина-Кальмана, Романа Вайсфельда и Александра Мехти. Все трое, разумеется, были репатриантами из СССР, завербованными КГБ накануне отъезда. В сущности, в те годы КГБ пытался вербовать почти каждого выезжавшего на ПМЖ в Израиль еврея. И следует сказать, что тысячи бывших советских евреев подписывали накануне отъезда декларацию о своей готовности сотрудничать с КГБ. Но подписывали они эту декларацию только для того, чтобы вырваться из Советского Союза и на следующий день забыть о ней, как о дурном сне. Сотни из них сразу же после приезда обращались в ШАБАК и докладывали о том, что их пытались завербовать. Но находились и такие, кто соглашался сотрудничать – в основном, это были люди, не уверенные в том, что им удастся прижиться в Израиле и желавшие получить гарантии того, что, если они этого захотят, им не только разрешат вернуться, но и гарантируют получение работы и квартиры…
Во всяком случае, именно эти мотивы, очевидно, двигали Григорием Лундиным из Минска, работавшим техником в реховотской больнице "Каплан". Никакими особыми государственными секретами Лундин не располагал, и даже появившееся вначале подозрение о том, что, числясь в резерве танковых частей, он передал в Москву сведения о танке "Меркава", как вскоре выяснилось, оказались безосновательными. И, тем не менее, в начале 1989 года суд приговорил его к 13 годам тюремного заключения. Лишь в 1996 году Лундин вышел на свободу.
Вместе с Лундиным был арестован и приехавший в Израиль в 1980 году Роман Вайсфельд. Просидев три года в отказе, Вайсфельд согласился работать на КГБ и был отпущен в Израиль после окончании разведшколы КГБ в Ясенево. В Израиле он устроился работать инженером на предприятие "Элко", обслуживавшее по контракту разные компании Израиля, в том числе и имеющие стратегическое значение. В результате Вайсфельду удалось передать в Москву ряд секретных израильских технологий и сведения о секретных и полусекретных израильских предприятиях, что и определило суровость вынесенного ему приговора – 15 лет тюремного заключения.
Что касается третьего разведчика – Александра Мехти – то его в 1988 году арестовать не удалось, хотя именно он и интересовал ШАБАК больше всего. Приехав в Израиль в 1980 году, Мехти устроился, пройдя все необходимые проверки, инженером на предприятие израильского концерна "Авиационная промышленность", занимающееся модернизацией американских боевых самолетов. Мехти исправно переправил в Москву все, что узнал об израильской авиатехнике, а затем в 1982 году, разочаровавшись в жизни в Израиле, вернулся в СССР. Однако в 1990 году Александр Мехти снова появился в стране вместе со своей семьей в качестве нового репатрианта – его начальство из КГБ даже не удосужилось сообщить своему пусть и бывшему агенту, что иерусалимский резидент оказался перебежчиком, выдал списки агентов, и ему никак нельзя появляться в Израиле. В результате ничего не подозревающий Мехти вернулся на историческую родину и был арестован в 1992 году - еще два года за ним велось наблюдение, чтобы понять, продолжает ли он заниматься разведдеятельностью. Учитывая, что речь шла о достаточно давнем преступлении, суд приговорил Александра Мехти к 7 годам тюремного заключения.
По признанию отставного генерала КГБ Олега Калугина, побег в США Александра и Анны Ломовых, а также выдача ими агентов в Израиле стал довольно чувствительным ударом по самолюбию и работе КГБ. И в ШАБАКе, узнав об этом, только довольно потерли руки.
Читателю наверняка интересно и то, как сложилась судьба Анны и Александра Ломовых. Что ж… Американцы выполнили свои обязательства: супругам была выплачена крупная сумма денег, выправлены новые документы, после чего они с дочкой поселились под вымышленными именами неподалеку от Вашингтона. Обоим была найдена хорошо оплачиваемая работа и, наконец, за счет ЦРУ им были предоставлены услуги одного из самых высокооплачиваемых в США психологов, специализирующегося на разрешении семейных конфликтов. Увы, помогло это мало: через полтора года Ломовы развелись, и каждый сам стал строить свою судьбу…
"Новости недели"
При перепечатке вы обязаны указать, что впервые эта статья опубликована в газете "Новости недели" (Израиль)
Любое использование материалов запрещено без письменного разрешения редакции сайта новостей ISRA.com.
