Почему у алкоголиков всегда самые преданные жёны?
30.01.2013 | 17:10
Фото: ISRA.com
Как трудно бывает произнести одну-единственную фразу, когда видишь перед собой молодого человека, впервые переступившего порог кабинета. “Мне очень жаль, но это алкоголизм”.
Я знаю, что будет дальше – молчаливая внутренняя борьба: изумление, недоверие, попытка отторгнуть диагноз. В таких случаях я молчу. Нужно дать человеку время на это переживание. Он должен через него пройти. Знаю, что через десять минут последуют опровержения. “Вы не понимаете,… Я не пью один… Я просто не умею себя контролировать… Я ведь еще не похмеляюсь…” Отмечаю про себя это “еще”. Значит, подсознательно понимает, что придет время — утренней необходимости что-то с собой сделать, чтобы обрести физическое равновесие. Подсознательно понимает, но сознание протестует. Так протестует разум, когда человеку говорят: “У вас рак”. – “Как! Не может быть. Почему это случилось именно со мной!” Спасительная функция сознания отторгнуть тяжелое известие, уберечь от отчаяния.
Редко, очень редко соглашаются сразу. Соглашаются умные, зрелые, цельные личности, оказавшиеся способными на большую внутреннюю работу, которая и привела их к специалисту. Понимаю, какой удар обрушиваю на их головы своим диагнозом. Я даже не говорю: “Вы алкоголик”, хотя называем же мы больных “гипертоник, ревматик, язвенник”.
Нам — очень мешает это смешение понятий. Бытовое, пренебрежительное “алкоголик” — что-то опустившееся, безнадежное, требующее карательных мер; и наше, профессиональное: “алкоголик” — человек, зависимый от алкоголя. В дальнейшем я все-таки буду пользоваться этим термином.
Во-первых, для краткости. Во-вторых — надеясь хоть как-то изменить отношение к самому слову, убрать нарицательный, порочащий смысл, оставив основной: человек с проблемой алкогольной зависимости. Есть у наркологов еще термины, связанные со спиртным: употребление (эпизодическое, систематическое), злоупотребление — формы до алкогольные. Могут так и не дойти до алкоголизма, остановиться в полушаге, в преддверии. Пьют и много, и часто, нередко больше чем алкоголики, но не имеют классической алкогольной симптоматики.
Эти формы мы называем пьянством. Часто спрашивают, где грань между эпизодическим употреблением и злоупотреблением. Термин говорит сам за себя: зло – употребление. Все, что во зло. А частота и дозы сугубо индивидуальны, зависят от множества причин. Есть, однако, существенное отличие от алкоголизма: в любой момент могут бросить пить самостоятельно и по зрелому размышлению, и под влиянием обстоятельств. Больные алкоголизмом часто годами тешат себя этой иллюзией: “Сам брошу”, и срываются в запои при первой же возможности, ссылаясь на всяческие “стрессы” и “объективные причины” Женщина и дети — вот кто истинно страдающая сторона в алкогольных семьях: неврозы, гипертонии, депрессии, язвенные поражения желудка — все, что связано с реакциями нервной системы. Известно, что родные психически больных гораздо реже страдают неврозами. Дело в том, что в таких семьях женщины понимают: человек болен, и несут свой крест. У жен и матерей алкоголиков совершенно иная установка.
Годами они живут надеждой, веря его обещаниям бросить пить. И каждый новый срыв, новый запой — очередной крах надежд, опять несбывшаяся мечта. Помногу лет они живут, озаряясь надеждами и теряя их. Очень долго не понимая, что судьба столкнула их с серьезной болезнью, они живут с постоянным чувством обиды. Неверное поведение психически больного воспринимается как симптом болезни.
Неправильное поведение алкоголика воспринимается как оскорбление, пренебрежение к семье, равнодушие или ненависть к жене, матери. И во многом они правы — алкоголик создает болезнь собственными усилиями.
Кроме того, это беда, которой трудно поделиться с посторонними. Все эти женщины нуждаются в лечении у психолога, но никогда к нему не обращаются, предпочитая сидеть под дверями невропатологов и терапевтов, хотя там им вряд ли могут помочь.
Однако жена алкоголика — это особое состояние, это, если хотите, образ жизни, требующий психологической коррекции. Никогда не видел таких преданных жен, как у алкоголиков. Только вот лица у них всегда угасшие. Годами терпят, вытаскивают из запоев, таскают по наркологам, пытаются спасти.
Тому много объяснений. С алкоголиком очень трудно развестись. У него на вооружении есть безотказно действующая фраза: “Я без тебя пропаду”. Да так оно и есть, потому что при всей пьяной фанаберии и браваде держатся они в этой жизни исключительно за счет жен, живут их деньгами, их энергией, их терпением. Жилищные условия, как правило, не позволяют разменять квартиру, даже если возникает такое желание. Сам он не уходит, да и куда ему идти! Разве что найдется женщина с алкоголизмом, и тогда такая пара организовывает настоящий алкогольный притон. Или удастся найти очередную “Спасительницу”, еще не хлебнувшую тяжкого бремени жизни с алкоголиком. Не случайно так часто алкоголики женятся на женщинах много старше их. Это потому что он видит в избраннице не столько жену, сколько мать, препоручая ей себя, несчастного, нуждающегося в терпении, уходе, самоотверженности.
Таких женщин, готовых взвалить на себя эту обузу, немало. “Какой-никакой, а все-таки муж”. И, наконец, третья причина. Сложившаяся система ожиданий, о которой мы уже говорили: он исправится, он обещал. Так что положение у женщины, можно сказать, безвыходное, как же ей не болеть! “Люди напиваются не потому, что к этому стремятся.
Алкоголик — очень больной человек со сложной и опасной болезнью. Вся трудность в том, что многие алкоголики вовсе не хотят помощи. Одни боятся огласки, стесняясь диагноза, но, не стесняясь при том мертвецки напиваться на глазах окружающих.
Другие, годами обороняясь от нападений, выстраивают мощные оборонные укрепления. Мы называем их системами психологической защиты. Окружающие указывают на чрезмерное пьянство, а человек им не верит, “проходит сквозь алкогольную ситуацию” не замечая ее. Объясняет сложившуюся вокруг него наряженную атмосферу чем угодно: необъективностью окружающих, повышенной требовательностью семьи, необоснованным беспокойством за его здоровье. “Скажите, вы часто пьете?”Я не пью.’.. Выпиваю. Как все”. Он просто не замечает, что пьет чаще и больше других. Все, что говорят близкие, сослуживцы, пропускает мимо ушей. Эта форма защиты очень характерна для систематически пьющих и для ранних стадий алкоголизма. Такой вариант защиты играет большую роль в возникновении одного из самых ярких и непонятных для окружающих, но хорошо известных нам симптома: алкогольного отрицания болезни, когда любая информация, свидетельствующая о чрезмерном пьянстве, не воспринимается. Постепенно меняются и его собственные оценки происходящего. Как деформируется любой предмет при насилии над ним, даже металл, так деформируются и самооценки, когда они идут долго вразрез с общепринятыми. Наступает период деформации оценок. То, что раньше вызвало бы стыд, теперь воспринимается спокойно. Безобразно напился – “ну и что в этом такого!”. Попал в вытрезвитель — “с кем не бывает”. А ведь пару лет назад тяжело переживал бы это событие.
Расторможенное, агрессивное поведение в состоянии опьянения не вызывает внутреннего протеста, становится обыденным как завтрак по утрам: “Избил жену? А чего лезет, когда я пьяный!” Все, что было постыдным раньше, становится нормой.
Берегите себя!
С пониманием парапсихолог Борис Сегал
Если Вы хотите изменить свою жизнь или жизнь своих близких, обратитесь к нам в Клинику Сегал – Центр избавления от курения, алкогольной зависимости и лишнего веса.
Если вы заметили орфографическую ошибку,
выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter
Поделиться:
Любое использование материалов запрещено без письменного разрешения редакции сайта новостей ISRA.com.
