Знакомства без регистрации
До выборов в Кнессет 20-го созыва – чуть больше месяца. Сегодня на вопросы редактора портала ISRAland отвечает спикер уходящего Кнессета, один из лидеров «Ликуда» Юлий Эдельштейн.
- Как вы, господин Эдельштейн, оцениваете политическую ситуацию в Израиле за месяц до выборов в Кнессет?
- Политическая ситуация непростая, и это находит отражение в результатах опросов общественного мнения. Довольно напряженное соперничество и между «Ликудом» и «Аводой», и между обоими лагерями – национальным и левым.
Я настроен довольно оптимистично. В общем-то, всем понятно, что арабские партии, объединившиеся в общий список и составляющие часть левого лагеря, ни в какую коалицию не пойдут. Из этого следует: вероятность того, что формировать следующее правительство будет поручено лидеру «Ликуда» Биньямину Нетаниягу, – весьма велика.
При этом надо понимать: если «Ликуд» получит 17 марта ну, скажем 20 мандатов в Кнессете, то не обязательно быть пророком, чтобы предсказать: через полтора-два года нам снова придется идти на выборы.
А вот если «Ликуд» получит много больше мандатов и станет, перевожу с иврита, «якорной», основополагающей партией и создаст коалицию с естественными партнерами – тогда можно будет говорить о сильном и стабильном правительстве.
- Сторонники левого лагеря утверждают, что его победа откроет Израиль дорогу к миру и к процветанию.
- А я уверен, что если даже председатель МЕРЕЦ Заава Гальон через месяц станет премьер-министром Израиля, конфликт с палестинцами урегулирован не будет. То же самое можно сказать и относительно лидера «Аводы» Ицхака (Бужи) Герцога.
Мир и процветание не наступят, но ущерб верхушка левых нанести может изрядный. Левые могут начать говорить о готовности отдать часть Иерусалима под контроль палестинцев, а Старый город, к примеру, - под контроль неких международных сил.
Могут совершить и нечто более опасное, некий односторонний шаг, о чем даже не хотелось бы думать.
Но если власть останется у национального лагеря, ни один из возможных упомянутых мной негативных вариантов даже не станет на повестку дня. И ситуация в отношениях с палестинцами хуже не станет. В конце концов, с палестинцами легче вести дело, когда они понимают, что на израильской стороне – сильное, твердое и решительное правительство, в принципиальных вопросах не идущее на компромиссы.
- Вы упомянули о правящей коалиции, которую скорее всего придется формировать Нетаниягу. Многих в «русской» общине страшно раздражает и возмущает ритуал, неизменно повторявшийся много раз в первые дни после очередных выборов. Без партий религиозных ортодоксов (как правило, это ШАС и «Яадут а-Тора», а теперь есть и «Яхад» Эли Ишая) коалиции не обойтись, они это знают, и торгуются, вымогая у главы формируемого правительства миллиарды шекелей.
Среди «русских» распространено мнение, что партии религиозных ортодоксов ничем иным, кроме открытого шантажа власти, и не занимаются. И все-таки этого можно избежать, как вы полагаете?
- Я упомянул это понятие – создание естественной коалиции. Понятно, что внутри такой коалиции должны быть и религиозные партии тоже. Но для того, чтобы не идти на чрезмерные уступки ортодоксам, «якорная», цементирующая коалицию партия должна быть большой и сильной.
Согласитесь, если «Ликуд» получит 30 мандатов (а значит, и не менее половины министерских портфелей) – это одна ситуация. Но если «Ликуд» будет иметь 20 мандатов – это совершенно иная ситуация. При втором раскладе нас будет легко шантажировать. И угрожать нам станут так: не дадите все, что мы требуем – мы пойдем в партнеры не к вам, а к Герцогу.
И есть еще один аспект. Вот более полутора последних лет у нас было правительство без религиозных ортодоксов, зато с партией «Еш атид» Яира Лапида. Стране от этого было лучше? Сомневаюсь. Да, я знаю, что «русские» репатрианты часто высказываются в таком духе: ортодоксы – это паразиты, они живут за наш счет.
Но вот министры от «Еш атид» за недолгий срок работы в правительстве едва не разрушили нашу систему здравоохранения и к другим весьма неприятным вещам приложили руку. Тоже мало хорошего.
- Не было ни единого выступления вождей левого лагеря Герцога и Ливни, в котором они не пугали бы израильтян, если только последние не проголосуют против правых, международной изоляцией Израиля. Они неизменно также используют клише «при Нетаниягу отношения Израиля с США испортились до самой последней возможной степени». Вы, как спикер Кнессета последних двух лет, должны точно знать, как обстоят дела.
- Я знаю. Это демагогия. В эти последние два года я не раз говорил коллегам (пусть меня простят за изрядную долю цинизма): «Слава Всевышнему, что мы в «международной изоляции». Потому что у нас столько гостей, визитеров из-за рубежа, что, если честно, работать некогда, только и занимаемся приемами и встречами. А что происходило бы, если б мы не были в «международной изоляции?»
Действительно, мне каждую неделю приходилось принимать президентов, премьер министров, глав парламентов.
Теперь что касается США. На прошлой неделе в Конгрессе в Вашингтоне был как раз я, а не Бужи и не Ципи. Я встречался со всеми ведущими конгрессменами. К Израилю они все относятся любовью и с большим уважением. Все они, не только республиканцы, но и демократы, говорили, что поддерживали и продолжат поддерживать еврейское государство.
У республиканцев и демократов довольно серьезные разногласия по ряду проблем, а Израиль тут раз, образно говоря, попал под раздачу. И это чувствуется.
И еще. Есть довольно острые разногласия между США (я имею в виду Белый дом) и Израилем в том, что касается иранской ядерной проблемы. У Штатов своя позиция. Она представляется премьеру Нетаниягу, да и мне, честно говоря, крайне опасной. Следование этой позиции может иметь итогом появление у Ирана ядерного оружия.
В этой ситуации мы должны вести себя очень осмотрительно, понимая, что США – это наш надежный союзник, они нас поддерживают уже десятки лет вне зависимости от того, кто у власти, демократы или республиканцы.
С другой стороны, есть такие уступки, на которые мы пойти не можем – даже Соединенным Штатам. Если нас просят публично поддержать готовящееся соглашение Большой шестерки с режимом аятолл, а мы это соглашение считаем гибельным для Израиля, - мы не можем выполнить эту просьбу.
Резюмирую. Кричать о том, что все погибло, мы в международной изоляции и лишились дружбы с США – это неправильно, это не соответствует истине. Но надо признать, что проблема есть, она в самом деле достаточно острая, и премьер-министр пытается ее решать.
- Вопрос из другой сферы. Уже много лет в прессе не прекращаются дискуссии о чрезмерном судебном активизме. Поводом для разговоров становятся действия Верховного суда и его же, когда он выступает как БАГАЦ (Высший суд справедливости). Этот суд лихо отменяет некоторые законы, принятые Кнессетом. У суда есть такие полномочия?
- В нашем законодательстве это четко не прописано. Парадокс в том, что такие или подобные полномочия есть не только у Верховного суда, чуть ли не мировой суд может отменить закон, принятый Кнессетом. Делались попытки законодательно уточнить и определить, в каких случаях Верховный суд может отменить тот или иной закон. Пока эти попытки не увенчались полным успехом.
Но я должен сказать, что за много последних лет было только 17 случаев отмены Верховным судом не закона (закон был отменен только один – о приватизации пенитенциарной системы в стране), а параграфа или нескольких параграфов в законе.
Поэтому не могу сказать, что положение кошмарное и катастрофическое. Тем не менее его надо упорядочить, взять в какие-то рамки.
- И кто может это сделать?
- Очень надеюсь, что мне и после выборов выпадет честь продолжить работу на посту председателя Кнессета. И одна из задач, которые я перед собой ставлю – ведение перманентного диалога с новым главой Верховного суда и выработка совместных согласованных решений. Вопрос ведь не в законодательстве как таковом. Даже если у тебя есть право, надо уметь этим правом пользоваться. Если необходимо – ограничивать себя, применять своего рода самоцензуру.
Теоретически ведь Кнессет тоже может принять закон о ликвидации института Верховного суда – шутка, как вы поняли. Но ясно, что предпочтительнее до абсурда дело не доводить. Диалог и разумные компромиссы сторон лучше, чем шаги, которые могут повредить не только отдельному человеку, но и всему государству.
- Раз уж вы заговорили об институтах государства...Как вы относитесь к институту президентства в Израиле? Конкретнее: пусть пост президента сохранится в ближайшие десятилетия или лучше отказаться от этого института? Многие помнят, что и вас числили среди кандидатов в президенты перед выборами в июле 2014 года.
- Прежде всего, вопрос не стоит решать с кондачка. В принципе, государство Израиль может существовать и без этого института. Обязанности, которые ныне исполняет президент, можно разделить между премьером, спикером Кнессета, председателем Верховного суда и т.д.
Но если думать о ликвидации должности и самого института, это надо делать не за полгода до очередных выборов президента, как было в 2014-ом, а заблаговременно, заранее, без спешки и безотносительно к той или иной возможной кандидатуре на упомянутый пост.
Вот до следующих выборов президента остается 6 с половиной лет. Уже сейчас можно создать комиссию, включить в нее несколько профессоров, общественных деятелей, видных политиков. Комиссия могла бы всерьез и неспешно обсудить эту проблему, подсчитать, во что обходится казне президент страны, какие недостатки и достоинства в том, что такой институт у нас есть. И потом представить свои выводы Кнессету, правительству, общественности.
У меня лично четкой, однозначной и продуманной позиции по поводу продолжения существования института президентства нет, поэтому я с удовольствием бы ознакомился с заключениями и рекомендациями такой комиссии.
- Вы в Кнессете уже почти 20 лет, с 1996-го. Нет желания послужить обществу на более спокойном поприще – подобно тому, как это сделал ваш товарищ по партии «Исраэль ба-алия», а потом по «Ликуду» Натан Щаранский?
- Если бы такое желание появилось, все сразу увидели бы его воплощение. В Кнессете ведь никто насильно не держит. Хочешь уйти – можешь это сделать в любой момент. Если бы я почувствовал, что мой вклад в израильскую политику достаточен, что больше эта деятельность меня не интересует – ушел бы сразу.
Пока к выводу о том, что мне следует покинуть «Ликуд», политику, я не пришел. Видимо, и члены «Ликуда» к такому выводу не пришли, если судить по тому, что благодаря их поддержке я на праймериз получил 2-е место в списке партии в Кнессет. Пока энергия есть – буду работать.
Давид Натензон
Следующая
Предыдущая
