ISRALand в Facebook
Министра транспорта и разведки Исраэля Каца знает практически каждый израильтянин. Что не удивительно. Разведка, правда, - далеко, туманно и тайно. Зато транспорт - близко, понятно и каждый день помногу.
Кац поставил реформы на поток. Авиасообщения, железная дорога, морские порты...Последняя по времени – в общественном транспорте: электронные карточки, унифицированные проездные, удобство пересадок, снижение тарифов...
На встречу с Кацем я принес коллекцию комментов и откликов к публикациям об этой реформе: народ, дескать, одобряет, благодарит, призывает так держать...
Кац:
- Все это хорошо и приятно услышать от вас. Но и в приятные минуты я вспоминаю о том, что «Эгед» и «Дан» - это 50% нашего общественного транспорта, и реформы пока не слишком ощутимо затронули этот сегмент.
У государства есть договор с этими компаниями, но сегмент, занимаемый «Эгедом» и «Даном», тоже нуждается в реформировании.
Все-таки «Эгед» и «Дан» - нечто вроде монополий, ту долю рынка пассажирских перевозок, которую они имеют сегодня, они получили без конкуренции. У них есть дочерние компании, которые конкурируют с другими фирмами, но «Эгед» и «Дан» - нет. Эти две компании получили привилегию жить без конкуренции, я бы сказал, за их исторические заслуги, но отсутствие соревновательности сказывается. «Эгед» и «Дан» менее эффективны, чем другие перевозчики. И до 2020 года действует соглашение между государством и «Эгедом» и «Даном» о субсидировании их.
Но я поставил себе целью до конца 2018 года добиться от этих двух компаний выхода на европейский уровень обслуживания. А потом видно будет, куда идти дальше.
- Чего конкретно вы хотите от «Эгеда» и «Дана»?
- Чтобы они на всех маршрутах и на всех автобусах обеспечили возможность пассажирам входить через любую дверь, чтобы водители строжайшим образом соблюдали расписание – с санкциями за опоздание. Конечно, от государства потребуется построить сотни километров специальных полос движения для общественного транспорта, чтобы в «Эгеде» и «Дане» не говорили, что автобусы застревают в пробках. И мы это сделаем.
И пусть готовят себя к жизни в условиях конкуренции, которая, я надеюсь, начнется для «Эгеда» и «Дана» после 2020 года. Пусть готовят водителей, совершенствуют системы реализации платежей за поездку (валидаторы, аппаратуру считывания информации на карточках «рав-кав» и т.п.), закупают новые автобусы.
- И как относятся в «Эгеде» и «Дане» к вашим планами и инициативам?
- Они знают, что уговаривать меня отказаться от реформ и тем более угрожать мне – бесполезно и бесперспективно. Никому до сих пор не удавалось остановить меня в том, что я наметил совершить для блага израильтян – ни Управлению железных дорог, ни авиакомпаниям, ни портовикам.
К слову, сейчас, вы наверное знаете, бастуют инспекторы по приему экзаменов по практическому вождению – те, кого мы называем тестерами. Они фактически взяли в заложники тысячи молодых людей, в том числе призывников и солдат ЦАХАЛа, желающих получить водительские права.
А ведь против чего они выступают? Мы, министерство транспорта, хотим передать сферу приема экзаменов по практическому вождению частным фирмам. Причем этих 100 тестеров, которые бастуют больше месяца, никто не собирается увольнять, никто не собирается лишить их жалованья и социальных прав.
Напомню коротко, в чем суть новаций. Компьютерная система запишет гражданина на экзамен, отследит факт оплаты госпошлины на сдачу экзамена, получение результата теста. Приглашение на экзамен будет посылаться только после прохождения внутреннего экзамена автошколы. Распределение экзаменаторов на тесты будет производиться системой тоже без участия человека. О том, где будет проходить тест, экзаменатора по вождению уведомят незадолго до его начала.
Автомобиль, в котором будут проходить экзамены, оснащен системой видеозаписи ( включая запись разговора), системой навигации GPS для отслеживания маршрута и длительности проведения теста. Видео с записью будет пересылаться на личный компьютер или планшет экзаменатора. По окончании экзамена экзаменатор должен будет заполнять компьютеризированный бланк, а окончательную оценку выведет компьютер.
Система передаст результат о сдаче или провале экзамена инструктору по вождению и экзаменующемуся. Они, в свою очередь, смогут просмотреть видео и в случае несогласия с результатами подать апелляцию. При рассмотрении апелляции с участием представителя компании, принимающей экзамены, и инспекторов минтранса будут учитываться видеозаписи.
Все эти шаги направлены на оптимизацию работы системы, на усиление контроля за проведением экзаменов. Оценка экзаменуемых будет основываться на совокупности четких критериев, что позволит получить максимально непредвзятые результаты. Сами тесты можно будет проводить не только днем, но и по ночам. Мы избавим израильтян от необходимости ждать теста неделями и месяцами. И сумма пошлины за сдачу экзамена не повышается при этом.
Мы сократили время конкурса. То есть компании, которые получат лицензии на проведение экзаменов по новым правилам и технологиям, мы выявим скорее, чем планировали.
Кроме того, на крайний случай мы подготовили резерв, который мог бы заменить бастующих экзаменаторов. Это экзаменаторы, ушедшие на пенсию в последние годы, это инструкторы по вождению, имеющие дипломы экзаменаторов. Но к сожалению, израильский закон запрещает во время забастовок использовать штрейкбрехеров.
Новая система экзаменов, которую мы инициировали и продвигаем, будет работать в Израиле, как мы рассчитываем, в ближайшие 50 лет. Ей нет альтернативы, поэтому мы продолжим борьбу с тестерами.
Эти 100 человек при поддержке Гистадрута (Всеизраильского объединения профсоюзов) бастуют, потому что хотят остаться монополией. Знаете, каково жалованье каждого из них? Плюс-минус 20 тыс шекелей в месяц. Это вдвое больше, чем средняя зарплата в Израиле. И в новых компаниях они вряд ли зарабатывали бы меньше. Но они хотят остаться монополией. Монополия – это сила.
Гистадрут сейчас финансирует бастующих экзаменаторов из специального фонда.
- Мы, «русские» называем эти монополии мафиями. Может быть, чуть-чуть условно, но по сути верно, по-моему.
- А я хотел бы в этом случае остаться политкорректным, я продолжаю называть монополии монополиями. Пусть ваши читатели формируют свое отношение к тому, о чем мы говорим сейчас, на основе их собственных ощущений, опыта, взглядов.
- Вопрос о реформе портовой отрасли. Строятся порты, но вы вели переговоры с нынешними портами, в том числе с Ашдодским, и там насторожило, что вы им обещали страховочный пояс, сетку, и в том числе – сохранение 70% заработка.
- Прежде всего, хочу напомнить вам, что впервые в истории Израиля реализуется реформа такого масштаба в экономике – без согласия Гистадрута, без того, что кто-то платит как бы взятку профсоюзным комитетам действующих портов.
Когда мы все это затевали, я сказал Гистадруту и действующим портам: мы строим новые гавани, и вас не касается, как они будут работать, когда и с кем – это не ваше дело.
Но вы должны будете с ними конкурировать, и мы снабдим вас соответствующими инструментами. Самое важное – мы углубим вам причалы, чтобы вы смогли обслуживать огромные современные контейнеровозы.
Напомним: Южный порт в Ашдоде строит китайская компания, порт Залива в Хайфе – две израильские. По результатам тендеров определены компании, которые после окончания строительства портов будут эксплуатировать их 25 лет. Порт в Хайфе будет отдан на четверть века китайской компании, в Ашдоде – голландской.
Сейчас в Израиль доставляется морем 2.9 млн контейнеров в год. В нынешний порт в Ашдоде приходит приблизительно 1.2 млн контейнеров.
Хочу напомнить: мы строим порты, не взяв ни шекеля из казны государства, это 10 млрд шекелей иностранных инвестиций.
Комитет работников нынешнего порта в Хайфе требует, чтобы я дал гарантии, что после вступления в строй новых гаваней там не будет уволен ни один работник. Я категорически отказался. Никаких обязательств.
Согласно сделанным нашими аналитиками прогнозам, через 4-5 лет в Израиль будут доставлять не 2.9, а 3.5 млн контейнеров в год. Если прогнозы государства по увеличению числа грузовых контейнеров, прибывающих в морские порты Израиля, не оправдаются и будет зарегистрировано снижение перевалки грузов, в таком случае будет задействована финансовая гарантия. Она обеспечит работникам портов оплату 70% от нынешней выработки в течение 10 лет с момента начала конкуренции (речь идет о 70% сдельной части зарплаты, зависящей от выполненного объема работы).
Но это не значит, что докеры станут получать упомянутые 70% не работая. Если старые порты не будут выполнять объемы перевалки грузов, которые мы им определим, они не смогут рассчитывать на упомянутые гарантии. Компании, выигравшие тендеры на эксплуатацию портов, ознакомили меня с их собственным прогнозом по грузообороту после вступления портов в строй. Эти прогнозы даже более оптимистичны, чем наши.
Думаю, реформа морских портов войдет в историю Израиля, про нее будут писать диссертации и исследования. Десятки лет, после того, как комитеты профсоюзов портов, вдохновляемые Гистадрутом, почувствовали, что держат руку на горле страны – никто из министров и из глав правительства не хотел даже думать об изменениях в этой важнейшей отрасли.
Когда я принял решение (и продвигал его) о строительстве дополнительных портов, для меня конкуренция была важнее приватизации. То есть теоретически существующие порты можно было приватизировать. Однако что толку приватизировать монополию, если она остается монополией вне конкуренции? Монополия частная еще хуже, по-моему, чем государственная.
Возьмите для примера «Эль-Аль». Она была государственной монополией (самым крупным авиаперевозчиком в Израиле), потом ее приватизировали, но она осталась монополией и цены на авиабилеты в стране были крайне высокими. Перелом наступил после того, как мы открыли наше небо для конкуренции.
- Кстати, в последнее время нередки случаи, когда пилоты в «Эль-Аль» просто не являются на работу, рейсы откладываются, компания несет убытки, пассажиры мучатся. Как это возможно?
- Ну, «Эль-Аль» теперь не принадлежит государству, о том, что происходит внутри фирмы, мне известно столько же, сколько вам. Однако есть еще какие-то стародавние договоры, по которым пилоты – надо подчеркнуть: хорошие, высокопрофессиональные пилоты - в компании имеют неоправданно громадные льготы и привилегии и иногда пользуются этим во зло. И приватизация не отменила и не аннулировала эти чрезмерные льготы.
«Эль-Аль» завершила 2015 год с прибылью – впервые за последние полтора десятка лет. И только благодаря тому, что компания встроилась в конкурентную среду, оптимизировала свою деятельность. И самолеты «Эль-Аль» сейчас закупила впервые за много лет, а до этого летала на старых.
- Вопрос о реформе сферы автоимпорта, автосервиса. Мы с вами беседовали предыдущий раз в декабре 2013-го. Тогда пакет соответствующих законопроектов был вами уже внесен в Кнессет. Вы сказали, что документы продвигаются крайне медленно. И вот только в начале апреля 2016-го пакет утвержден комиссией Кнессета по экономике во втором и в третьем чтениях.
То есть теперь после пасхальных каникул Кнессет скорее всего одобрит законопроекты во втором и в третьем чтениях. Нашему парламенту нужно столько времени, чтобы принять важнейшие для миллионов граждан решения?
- Согласен, это долго. Но учтите, что нам потребовалось столько времени, чтобы преодолеть сопротивление едва ли не самой мощной структуры в экономике и в политике...
- Автоимпортеров?
- Компании-импортеры транспортных средств зарабатывают самые колоссальные деньги в стране, обладают самыми большими финансовыми и прочими возможностями, пользуются огромным влиянием. Лобби автоимпортеров – самое мощное в Израиле. Оно даже в свое время добилось, чтобы предложения о реформах в отрасли были изъяты из пакета так называемых Основных законов о регулировании в экономике.
Им удалось это сделать благодаря тому, что они оказывали давление на министерство юстиции и на релевантные комиссии Кнессета. Если бы предложения не изъяли тогда, реформа начала бы осуществляться три года назад, а сегодня граждане Израиля пожинали бы ее первые плоды.
Надо сказать, что в Кнессете предыдущей каденции глава комиссии по экономике Авишай Браверман («Авода») весьма неторопливо продвигал реформу. Я на него нажимал, но он не спешил. И тем не менее мы уже были близки к одобрению пакета, но в тот момент было принято решение о проведении досрочных выборов.
В Кнессете нынешней каденции комиссию по экономике возглавляет Эйтан Кабель из «Аводы». Отдаю должное коллеге. Он не пытался сводить никакие политические счеты. Мы с ним беседовали о реформе не раз. Сотрудники минтранса встречались с экспертами комиссии Кабеля. Мы объясняли ему, что этот пакет законов и эта реформа – самые важные для израильских потребителей на данный момент. Куда важнее, чем снижение цен в области мобильной связи.
И убедили. Кабель сделал все, что от него зависело. И вот пакет одобрен комиссией по экономике. Теперь за полтора месяца пасхальных каникул Кнессета юристы заново проверят все формулировки, выверят каждое слово. Кроме того, одновременно минтранс готовит также инструкции по применению новых законов. Среди прочего там будут определены полномочия имеющих отношение к сфере импорта, регистрации, обслуживания транспортных средств министров.
И будут указаны санкции, которым подвергнутся те, кто нарушит законы. Что имеется в виду? Это будут санкции в отношении тех, кто попытается торпедировать конкуренцию. Важность законов этого пакета именно в том, что они защищают компании, авто-мастерские и т.д., которые осмелятся конкурировать с большими импортерами и с работающими в одной упряжке с ними предприятиями автосервиса.
После Песаха Кнессет на пленарном заседании проголосует, я надеюсь, за этот пакет во втором и в третьем чтениях. И после этого, как всегда бывает в открывающейся для конкуренции сфере, компании, частные предприниматели начнут готовиться к вступлению на рынок. К примеру, в рамках реформы у нас начнут, мы надеемся, активно работать те, кого мы называем «малый импортер». Это фирмы (или отдельные бизнесмены), которые ввозят из-за рубежа не более 20 машин за год.
Что мы получим вскоре? Начнут ввозить автомобили более дешево, начнут строиться авто-мастерские, начнут ввозить запасные части и сменные материалы для автомобилей более дешево, чем ввозили импортеры до сих пор. Произойдет существенное снижение цен для потребителя не только на сами автомобили, но и на все, что связано с их эксплуатацией и ремонтом. Полагаю, что где-то приблизительно через 2 года с момента утверждения Кнессетом реформа начнет действовать.
- Что с законодательством, запрещающим забастовки в сферах, которые играют важную роль в обеспечении нормальной жизнедеятельности государства? Почти два с половиной года назад вы говорили, что такая законодательная инициатива подготовлена, но глава правительства Биньямин Нетаниягу попросил приостановить ее продвижение. И эта просьба остается в силе до сего дня?
- Я называю этот пакет «оружие Судного дня». Премьер договорился с тогдашним председателем Гистадрута Офером Эйни: профсоюзы не устраивают всеобщие забастовки и не препятствуют осуществлению реформ в портах, в авиаперевозках и т.д., а правительство не продвигает законы о запрете забастовок.
Лидер «Еш атид» Яир Лапид, будучи министром финансов, не хотел продвигать эти законы. Моше Кахлон, сменивший его в минфине, тоже не хочет. Я как министр транспорта – за то, чтобы такие законы у нас были. Но это настоящая революция, и принять решение о ее начале должны премьер и глава минфина.
Если бы я был министром финансов, я бы совместил принятие этих законов с реформами, о которых мы говорим сегодня, и таким образом мы подошли бы к изменению самых основ израильской экономики. С самого начала она была построена на гипертрофированно социалистической платформе, и в той структуре профсоюзы получили неоправданно огромную силу.
- У вас уже около года есть и второй портфель – министра разведки. Интересно было бы узнать о вашей работе и в этой сфере.
- Я министр и член военно-политического кабинета правительства. Я также замещаю премьер-министра на время его отсутствия в Израиле. Последняя деталь – скорее формальность, но и она имеет определенное значение.
Что значит быть министром разведки в Израиле? Во-первых, обладатель портфеля стоит на высшей ступени информированности о самых важных и судьбоносных событиях в стране и в мире. Во-вторых, хотя разведка и другие спецслужбы подчиняются непосредственно премьеру, министр разведки участвует в обсуждении самых важных вопросов на самых закрытых форумах, и таким образом, он причастен к выработке важнейших решений и мер.
Я не скрываю того, что у меня есть политические амбиции. Занятия делами министерства разведки помогают мне формировать себя как политического лидера. И еще: находясь в этой среде, на самых закрытых в мире форумах среди самых осведомленных в мире людей, ты расширяешь собственные горизонты.
Последние годы – крайне увлекательный период, как в положительном, так и в негативном смыслах. В положительном: в противостоянии террору, экстремизму сразу на многих фронтах Израиль совершенствует свои способности защищаться, в особенности в киберпространстве. Мы маленькая страна, но кибердержава.
Чем меньше система, в которой необходимо действовать, тем большими возможностями обладает Израиль. Мы не производим автомобили, но что касается компьютерных и информационных систем для автомобилей – тут наша продукция нарасхват.
В свое время кое-кто в Израиле принял решение не создавать самолеты. Но самолеты, производимые другими странами, не обходятся без компьютерных, программных и прочих компонентов, выпускаемых в Израиле.
А теперь о негативном. Негатив в том, что угрозы Израилю становятся все более серьезными, причем и в киберпространстве тоже.
Вы слышали, Whats`App недавно объявила о том, что будет кодировать сообщения в любой переписке. Компания Apple, как вам известно, не собирается предоставлять правоохранительным органам коды для просмотра носителей информации в мобильных телефонах и в прочих гаджетах.
Все это означает, что террорист ХАМАСа сегодня, сидя с планшетом в Газе, может спокойно переписываться или говорить с террористом ИГИЛ, сидящим где-нибудь в Ираке, Ливии, Сирии или в Европе, обмениваться сведениями, которые помогут каждому из них готовить теракт, а возможности спецслужб по предотвращению террора ограничиваются.
Мы можем сказать: вероятность того, что армия Сирии с 2000 танков нападет на Израиль – крайне невелика. Разведданные о действиях этой армии получить проще, и на той стороне знают, что мы владеем всей необходимой информацией.
Предотвратить нападения группы террористов и отдельных террористов – эта задача становится все более сложной. Террористы стараются не использовать мобильную телефонную и радиосвязь (а когда используют, применяют кодирование), месяцы проводят в тоннелях и бункерах, не поднимаясь на поверхность.
И между прочим, даже ХАМАС пытается строить примитивные беспилотники, потому что понимает важность разведки и уделяет ей огромное внимание. Что уж говорить про Иран...
- А что Иран?
- Иран – гигант с точки зрения науки и развития технологий. Иранцы обладают чрезвычайно высокой культурой. Это умный, просвещенный народ с великими многовековыми традициями. То, что этим народом овладели банды религиозных фанатиков и экстремистов – другой вопрос. Но лидеры-фанатики не препятствуют развитию науки.
Иранские специалисты очень многие системы вооружений и боевой техники создают и разрабатывают сами благодаря прочному научному и инженерному фундаменту, который закладывался поколениями. Да, Иран купил у России зенитно-ракетные комплексы S-300, но очень многое другое в Исламской республике делают сами. Иранцы сильны, среди прочего, в сфере кибертехнологий.
И часть того, что делается в Иране, с легкостью оказывается в руках «Хизбаллы», ХАМАСа. Иран стремится организовать новый фронт против Израиля на Голанах. Израиль твердо намерен не позволить этого.
- Согласно публикациям в зарубежных СМИ, кровавый террорист Самир Кунтар был ликвидирован Израилем несколько месяцев назад не за прошлые «заслуги», а именно по причине неуемной энергии, с которой он участвовал в создании инфраструктуры террора на Голанских высотах.
- Согласно публикациям...Иран также энергично занимается модернизацией оружия, уже поставленного им «Хизбалле». В этой области главное, что делается: ракеты переоснащаются новыми системами наведения, позволяющими более точно попадать в цель.
Не случайно говорят, что разведка – это война, которая происходит в период между обычными войнами.
Одна из сфер деятельности разведки – противостояние террору. Понятно, что речь идет о борьбе с ХАМАСом, «Исламским джихадом» и с прочими группировками. Но не только.
В отличие от государств Европы, мы внимательно относимся к происходящему внутри мусульманской общины, которая составляет 20% населения Израиля. Да, мы заинтересованы в том, чтобы мусульмане жили спокойно, интегрировались в наше общество.
Но мы знаем также, что среди них есть люди, которые причастны к террору против Израиля. Мы должны их выявлять, предотвращать реализацию ими враждебных замыслов. Есть доказательства в отношении десятков арабов, в основном в Галилее, которые сотрудничали с ИГИЛ. Причем это те, кто сотрудничали с Исламским государством на уровне конкретных шагов, включающих поездки в Сирию для участия в боях на стороне ИГИЛ. Тех же, кто разделяет идеи ИГИЛ – во много раз больше.
В Бельгии до последних дней не понимали простой вещи. Если в квартале Моленбек в Брюсселе высока концентрация убежденных радикальных исламистов – спецслужбы обязаны отслеживать в этой среде инициаторов, зачинщиков и т.п. Надо внедрять агентов. Надо арестовывать тех, кто опасен. Понятно, что это не слишком согласуется с принципами либерализма и демократии, и это неприятно, но делать нечего, надо этим заниматься.
Израиль занимается этим десятки лет – по необходимости, конечно, нам это так же неприятно, как бельгийцам или французам. Израильские силовые структуры стали ведущими в мире в этой сфере специализации. У нас разработаны самые совершенные методики тщательного и эффективного личного досмотра и проверки документов, мы отработали способы профилактики террора и розыска террористов после совершения терактов.
Многие государства, в том числе Россия, высоко ценят наши достижения в этой области. Конечно, интересы России, как их понимает президент Путин, не вполне совпадают с интересами Израиля. Тем более наша координация с Россией в том, что касается действий ее вооруженного контингента в Сирии, была очень важна и необходима – чтобы предотвратить нежелательные соприкосновения.
Я могу точно сказать, что мы помогаем разведывательному сообществу США информацией не меньше, чем оно помогает нам. Уровень сотрудничества с американцами и с некоторыми европейскими странами очень и очень высок.
Есть проявления интереса к сотрудничеству с нами со стороны некоторых арабских режимов. И понятно, почему. В Израиле власть не принадлежит мусульманам, ИГИЛ не может развалить нашу страну изнутри. А вот в Саудовской Аравии, к примеру, или в Иордании - может. Конечно, на официальном уровне в арабских государствах об интересе к сотрудничеству с Израилем не говорят, но такой интерес, повторяю, есть.
Быть причастным к делам разведки, вносить свой вклад в функционирование соответствующих служб – это для меня имеет огромное значение. Знаете, присутствовать при беседе премьер-министра с главой Мосада – это увлекательно настолько, что трудно передать словами. Я единственный из министров, который имеет право по должности присутствовать на этих рабочих встречах.
- И если вы хотите спросить о чем-нибудь руководителя Мосада – мы можете это сделать? И он вам ответит?
- Могу спросить, и он ответит.
- А теперь – политика. Или у нас в стране все – политика? Ну в общем я могу сказать вам, основываясь на анализе мнений и комментов, оставляемых посетителями портала ISRAland под публикациями: русскоязычная община не слишком довольна деятельностью правительства.
Конкретно. Есть ощущение, что лидер ШАС Арье Дери с позволения премьера занимается тем, чем привык заниматься за десятки лет: опустошает карманы светских граждан и тем самым повышает доходы учащихся иешив, многодетных семей в ультраортодоксальном секторе и т.п.
Дери на посту министра внутренних дел распоряжается внушительными денежными потоками, о чем «русские» говорят: это было обязательно – снова пустить козла в огород?
А кроме того, в русском языковом и общественном сознании укоренилась формула: вор, как и чекист, бывшим не бывает. Это мы к тому, что Дери в свое время отсидел срок за взяточничество.
- Вы знаете, что после выборов президент поручил лидеру «Ликуда» Нетаниягу формирование правительства. Правящая коалиция – это 61 депутат Кнессета. Фракция «Наш дом Израиль» Авигдора Либермана была среди тех, кто рекомендовал президенту Реувену Ривлину поручить именно Нетаниягу формирование кабинета.
Нетаниягу надеялся, что НДИ войдет в коалицию, и тогда в ней будет 67 депутатов, но Либерман в конце концов решил не присоединяться, так что Нетаниягу остался с 61 мандатом.
Я знаю, «русская» община в претензии к Нетаниягу за то, что по коалиционным соглашениям он обязался выделить средства из госказны по требованию религиозных партий (не только ШАС, там есть еще «Яадут а-Тора»).
Могу только сказать, что председатель Сионистского лагеря Ицхак Герцог, если бы президент поручил ему формировать правительство, был готов дать религиозным ортодоксам намного больше, да он этого и не скрывал. Между прочим, и выступавший прежде открыто и непримиримо против религиозных партий лидер «Еш атид» Яир Лапид сейчас если и не ищет сотрудничества с ортодоксами, то уж точно не собирается конфликтовать с ними.
Если Нетаниягу не хотел, чтобы возможность сформировать правительство перешла от него к лидеру другой партии – а он этого не хотел, разумеется – он был вынужден идти на такой компромисс с ортодоксами.
Мне известно о том, что многие в Израиле после выборов испытали глубокое разочарование и обиду. В период подготовки к выборам «Ликуд» впервые в своей истории создал целый «русский» штаб и в своей предвыборной деятельности старался дать ответ на вопросы и претензии русскоязычной общины.
И эта работа дала позитивные результаты. Я не имею точных цифр, но знаю, что «Ликуд» получил «русских» голосов никак не меньше, чем НДИ, а может быть и больше.
Мое мнение: союз правой партии «Ликуд» с новыми и не очень новыми русскоязычными репатриантами был бы естественным и логичным выбором для обеих сторон.
И поэтому я очень обеспокоен тем, что в период после выборов тесная связь «Ликуда» с «русской» общиной прервалась, по существу. Неделю назад я говорил об этом с премьером Нетаниягу. Я полагаю, он должен не только перед выборами, но и в обычное время чаще высказываться по актуальным для этой общины проблемам, встречать с ее представителями, с журналистами русскоязычных СМИ.
Мне известно, что чрезвычайно острой стала проблема пенсий для репатриантов, которые приехали в Израиль в возрасте 40+ и не успели накопить стаж. Есть проблемы в области отношений государства и религии (браки, гиюры и т.д).
Я осведомлен также о том, что «русские» израильтяне активнее других групп населения выступают за ужесточение наших действий против террористов и против семей террористов.
- Вы подали в Кнессете законопроект об изгнании семей террористов...
- Да, законопроект подписали также Яир Лапид, депутаты от Сионистского лагеря и от «Еврейского дома». Самое важное: юридический советник Кнессета не отверг законопроект, а это значит, что можно продвигать эту инициативу. Сразу после окончания пасхальных каникул мы будем добиваться ускорения процедуры прохождения законопроекта.
Разрушение домов террористов – дело важное. Но это не слишком эффективная мера. Мы знаем, что некоторым из семей террористов, чьи дома были разрушены Израилем, Абу-Мазен лично предоставил виллы в районе Рамаллы. Но как я полагаю, изгнание семей поможет нам решительно и полностью пресечь террор детей и одиночек, как называют то, что происходит в Израиле последние полгода.
Надо в то же время не забывать о том, что нашим спецслужбам удается пресекать деятельность ячеек ХАМАСа и других группировок в Иудее и Самарии и предотвращать таким образом теракты смертников. Это огромное достижение. Каждую ночь подразделения ЦАХАЛа и спецслужб входят в лагеря беженцев и в населенные пункты зоны А, захватывают там активистов террора. У нас нет никаких ограничений в этом. Наши отряды входят, среди прочего, и в Рамаллу, причем не только ночью, но и днем. Делают свою работу.
Сейчас мы начали арестовать также тех, кто в социальных сетях подстрекает к насилию. Мы хотим быть мировыми лидерами в выявлении таких организаторов и подстрекателей. При этом нам приходится преодолевать дополнительные сложности, связанные с тем, что Facebook, к примеру, отказывается сотрудничать с нашими спецслужбами.
Но, повторяю тревоги «русских» мне понятны. И все же я уверен, что самая подходящая и близкая по всем параметрам партия для русскоязычной общины – это «Ликуд». Вы спросите, а как же Либерман?
С Авигдором мы знакомы десятки лет. Мы учились вместе в университете. Я, между прочим, в свое время записал его в «Ликуд». Мы близки и общаемся до сих пор. Недавно моя дочь вышла замуж, мы не приглашали на свадьбу почти никого из коллег-политиков, но Авигдора я пригласил и был очень доволен тем, что он приехал.
Но давайте будем реалистичны: как председатель НДИ Либерман не станет главой правительства. И Нафтали Беннет не станет премьером как лидер «Еврейского дома». В свете сказанного, для «русских», большинство которых придерживаются правых (ну и отчасти правоцентристских) взглядов единственная альтернатива – «Ликуд».
Я, говорю еще раз, был чрезвычайно рад тому, что на выборах в марте 2015-го так много «русских» проголосовали за нас. А то, что произошло позже и что породило недовольство и обиду у наших русскоязычных сограждан – это вина исключительно «Ликуда».
Как министр правительства и как один из лидеров «Ликуда», как человек, у которого есть политические амбиции и стремления – правда, я не могу говорить о них сейчас из соображений политкорректности – я крайне заинтересован в укреплении разнообразных связей с «русской» общиной.
- В Израиле лидер крупной партии, которому президент поручил формировать правительство, вынужден поддаваться шантажу партий более мелких, чувствующих, что без них не обойтись. Это понятно. Но что же делать? В Израиле много лет говорят о необходимости изменить систему правления.
- Несколько лет назад, уже после того как «Ликуд» сменил у власти «Кадиму», я возглавлял комиссию, которая обсуждала варианты. До меня во главе комиссии стоял известный юрист, правовед, бывший министр Яаков Неэман.
Со мной активнее других партнеров по тогдашней коалиции сотрудничал Давид Ротем (ныне покойный), депутат от НДИ. Он говорил: надо перейти к тому, чтобы президент избирался не депутатами Кнессета, а всенародным голосованием, и чтобы он получил властные полномочия, которыми ныне обладает премьер. И соответственно, чтобы можно было инициировать процедуру импичмента, если за это проголосуют не менее 70 депутатов.
Хорошо, сказал я, но тогда надо будет создать систему сдерживания и противовесов – такую, какая действует в США, во Франции, где президенты имеют чрезвычайно широкие полномочия. Я попросил партнеров по коалиции подать предложения по формированию системы сдерживания и противовесов.
Никто, включая НДИ, ничего не предложил. По существу, то, что предлагал коллега Ротем, было лишь набором некоторых корректив технического характера, а не инициативой по изменению системы правления.
Между тем одним из инструментов, которые могли бы изменить ситуацию к лучшему и повысить качество работы нашего парламента на пути к более радикальным изменениям системы власти, могли бы стать комбинированные выборы. Во многих странах это уже есть: часть парламента избирается по партийным спискам, другая – по одномандатным округам.
Но депутаты не желают даже думать о выборах в округах, потому что это ограничит их силу. Точнее, это вынудит каждого из претендентов на мандат в Кнессете не добиваться любыми путями реального места на внутрипартийных праймериз, а строить, создавать свою репутацию у избирателей. Это гораздо сложнее. То, что есть сейчас – выборы по партийным спискам – их устраивает. Но я лично поддерживаю переход к комбинированным выборам.
Как мне известно, многие считают, что глава правительства в Израиле подвергается давлению со всех сторон, но при этом не имеет достаточно власти и силы. Это не так. Власть и полномочия премьера весьма внушительны. Захочет премьер, чтобы был мир – будет мир. Захочет, чтобы была война – будет война.
- А что вы скажете о таком предлагаемом многими изменении: лидер партии, получившей на выборах наибольшее число мандатов в Кнессете, автоматически становится премьером и формирует правительство из тех, кого сочтет нужным туда пригласить?
- Я против этого. При таком порядке руководителем страны может стать политический лидер, не представляющий интересы большей части населения. Например, не так уж невероятен сценарий, при котором какая-либо из партий (в левой части политического спектра или в правой) станет самой крупной с 20-ю мандатами. И ее председатель автоматически станет премьером с очень большими, как мы говорили раньше, полномочиями.
Допустим, что это левая партия. Допустим также, что все левые силы вместе получат 35-40 мандатов. Но несколько правых партий вместе получат, к примеру, 45. И что же? Государством станет управлять человек, представляющий меньшинство. Но у нас же демократия!
Что касается состава нынешней коалиции...Утверждать, что «Ликуду» было легче взять в партнеры религиозных ортодоксов и уплатить им дань, чем договориться с НДИ или с другой нерелигиозной партией – это лицемерие.
Знаете, покойная лидер МЕРЕЦ Шуламит Алони, которую трудно заподозрить в симпатиях к религиозным ортодоксам, говорила: ради достижения мира я готова надеть «штраймель» («штраймель» – меховой головной убор, который носят определенные группы ультраортодоксов - ред.). Левые всегда делали то, что им было выгодно, а нас, «Ликуд», лицемерно обвиняли во всех смертных грехах.
Я уверен, что НДИ должна быть в коалиции, это ее естественное место.
- Я спрашиваю мнения всех политиков, с кем доводится встречаться, не могу не спросить и вас: кто и как может, и может ли вообще, избавить страну от чрезмерного судейского активизма? У очень многих полное ощущение того, что страной управляют не правительство и не Кнессет, а Верховный суд...Отменяет законы, которые кажутся ему «не соответствующим нормам демократии», блокирует постановления правительства – в общем, делает все, что хочет...
- Отчасти в этом виноваты правительство и законодатели. Есть десятки законов и решений, которые в Кнессете и в правительственных структурах годами и десятками лет находятся в подвешенном состоянии. Потом находится некто, кто эту ситуацию прочитывает, подает апелляцию в БАГАЦ (Высший суд справедливости). БАГАЦ выносит вердикт, который не нравится ни гражданам, ни правительству, ни Кнессету.
Судьи БАГАЦа, которым мы задним числом предъявляем претензии, парируют: но почему же вы, законодатели и исполнительная власть, не приняли законы, не начали их реализацию? Вот мы и решили за вас.
Могу сказать на основе собственного опыта в министерстве транспорта. Когда я возглавил это ведомство 7 лет назад, по многим проектам в БАГАЦе уже лежали апелляции, жалобы и т.п. Мне пришлось заниматься каждой. Постепенно все эти проблемы были решены. Это я к тому, что министр не должен жалеть собственного времени и сил на весьма неблагодарную работу – скрупулезно и тщательно разбираться с каждой конфликтной ситуацией, которая уже перешла в суд или на пути туда. Тогда многое удается продвинуть.
Вы знаете, в прошлом году, когда мы воевали с портовыми профсоюзами по поводу реформы, Суд по трудовым конфликтам вынес постановление, требующее остановить конкурсы, вообще прекратить реформирование отрасли...На протяжение месяца шло разбирательство в СТК. Я приходил на слушания, выступал, разъяснял, доказывал. И вы же помните, в конце концов СТК принял мою сторону, и вынес постановление уже против Гистадрута и докеров.
Главное, выработать линию прежде всего для себя. Выработал – принимай решения, объясняй свою позицию.
И все же, что касается Верховного суда – многие претензии к нему справедливы, по-моему. В 2000 году, мы тогда были в оппозиции, Эхуд Барак был премьером, началась интифада Аль-Акса, и я предложил законопроект: не допускать к участию в выборах в Кнессет лиц, так или иначе поддерживающих вооруженную борьбу против государства Израиль.
Законопроект был направлен против Азми Бшары, тогдашнего лидера арабский партии БАЛАД, и его единомышленников. И Центризбирком поддержал меня и отстранил Бшару. Но вмешался БАГАЦ и вернул Бшару к участию в выборах.
Если бы БАГАЦ тогда не вмешался и оставил тот мой закон в силе, сейчас в Кнессете не было бы Ханин Зуаби и ее сообщников, а главе правительства не пришлось бы в срочном порядке продвигать закон об отстранении депутатов Кнессета, поддерживающих террор. Закон скорее теоретический, добиться поддержки 90 депутатов для отстранения какого-либо из их коллег вряд ли удастся.
- Возможно ли принять закон, который установит рамки для Верховного суда: такие-то и такие-то сферы – это компетенция Верховного, а в такие-то ему вмешиваться запрещено?
- Поставить Верховный суд в приемлемые рамки можно. Только надо сделать это с умом. В конце концов Верховный суд не должен аннулировать законы, которые Кнессет принимает, это нонсенс. А знаете, кто дал БАГАЦу формальные полномочия отменять законы, принятые Кнессетом?
- Не знаю, просветите, пожалуйста.
- Дан Меридор, когда был министром юстиции. Он предложил депутатам Кнессета прочитать и подписать какой-то, как он сказал, циркуляр или новый регламент взаимоотношений судебной и законодательной властей. А документ этот в несколько сотен страниц. И где-то там в этом море слов, юридических терминов и прочих сложных вещей было сказано, что БАГАЦ получает полномочия отменять законы, принятые Кнессетом.
Большинство депутатов тогда подписали проект документа Меридора, не вчитавшись. А Меридор позже посмеивался, обращаясь к коллегам: «Ребята, а вы знаете, что подписали? Теперь БАГАЦ сможет, если сочтет нужным, отменять законы, над принятием которых вы тут так вдохновенно трудитесь...».
Но это можно и нужно исправить.
Несколько слов в заключение. Это сугубо личные впечатления, не претендую на объективность.
Кац не кокетничал и не блефовал, по-моему, сказав, что у него есть личные политические амбиции. Кац не был одним из «принцев «Ликуда», он действительно постепенно создал себя как политического деятеля сам. Есть признаки того, что он потихоньку выходит из тени Нетаниягу. Во всяком случае, он позволяет себе публично выражать несогласие с премьером и лидером «Ликуда».
В нынешней «ликудовской» элите нет человека, которому симпатизируют больше израильтян, чем Кацу. Это платформа, с которой можно стартовать. Или плацдарм, с которого можно двинуться вперед и дальше. Все бывает и все возможно. Посмотрим...
Давид Натензон
Следующая
Предыдущая
