Знакомства без регистрации
В Израиле очередные внеочередные парламентские выборы, и пришло время побеседовать с главным конкурентом действующего премьер-министра, председателем партии «Еш Атид» и лидером парламентской оппозиции. Мы попробуем узнать, что же он за человек – Яир Лапид.
- Яир, по вашему мнению, Яир Лапид – хороший человек? Опишите себя в нескольких словах.
- Это самый сложный вопрос, а вы с него начинаете интервью (смеется). Я не знаю, как можно сказать о себе, что ты хороший человек, потому оставлю ответ на этот вопрос другим. Но я могу сказать, что посвятил жизнь хорошим вещам: своей семье, стране, идеям, в которые я верю.
- Тогда задам вопрос попроще: вы дрались с другими мальчишками в детстве? Или когда были юношей?
- Да постоянно. Я был сорванцом и довольно сильным. С юных лет занимался боксом, а затем боевыми искусствами, у меня есть черный пояс по каратэ, третий дан. Мне кажется, что я лез в драки, пытаясь скрыть тот факт, что внутри был чувствительным ребенком, который мечтал стать писателем и поэтом. Позже на меня, как и на многих ребят моего поколения, оказывали влияние легенды об Эрнесте Хемингуэе, который тоже со всеми вступал в драки.
- Значит, вам хотелось писать с детства. А в каком возрасте вы начали писать стихи?
- Лет в 15-16. Когда познакомился с американскими поэтами «потерянного поколения» - Сильвией Плат, Джоном Беррименом и Робертом Лоуэллом. Большое влияние на меня оказали полные протеста и боли стихи Анны Ахматовой. Впрочем, не только на меня, а на целые поколения израильских поэтов, таких как Рахель и Леа Голдберг. Я писал в основном в «стол», но потом один из учителей отправил мои стихи на поэтический конкурс в муниципалитете Тель-Авива, и я занял первое место. Тогда я впервые понял, что могу делать это хорошо.
- Вернемся к вашему детству. Вы родились в семье известного человека, и ваша жизнь, как я думаю, была не слишком тяжелой. Как же вы можете понять проблемы таких как я, людей, которые репатриировались в Израиль, не имея ни шекеля в кармане, ни подходящей профессии, ни языка? Мы были вынуждены выживать. Не то, что вы.
- Это не совсем верно. Я вырос в районе Яд Элиягу в Южном Тель-Авиве, где мы жили впятером в квартире площадью 75 кв. м. Мы не были бедными, но приходилось все время экономить. Папа был журналистом, однако прославился лишь значительно позже. В годы, когда формировался мой характер, наша жизнь была далеко не роскошной. Я сын человека, пережившего Холокост, который репатриировался в Израиль без гроша в кармане, без нужной в стране профессии, без языка и вынужден был выживать. Звучит знакомо? Так что, я вполне понимаю, о чем речь, и понимаю тех людей, которые были в такой же ситуации, как и мой отец.
- Но вы все время говорите о среднем классе. А как насчет людей, которые работают за минимальную зарплату, не имеют квартир и машин? Они никак не «средний класс». Их вы не представляете в кнессете? Для чего тогда им голосовать за вас?
- Это неверно. Я всегда заявлял, что говорю от имени среднего класса и тех, кто хочет быть его частью. То есть всех, кто хочет добиться успеха и подняться по социально-экономической лестнице. Без сильного среднего класса у Государства Израиль не будет денег, чтобы позаботиться о слабых, о тех, у кого на счету каждый шекель, кто с трудом дотягивает до конца месяца. Одна из первых вещей, которые я сделал, когда был министром
финансов, - убедился в том, что у работающих через посредника (каблана) будут все социальные права, чтобы и охранник в торговом центре и уборщик в правительственном учреждении имели полный социальный пакет. Закон должен быть один для всех.
- Спустя почти 10 лет в политике не жалеете ли вы что занялись ею? Вы были популярны и любимы зрителями и читателями, вы хорошо зарабатывали, вы любили то, что делали. Зачем вас понесло в политическое болото?
- Потому что Израиль – страна, в которой растут мои дети. Я ни на миг не жалею, что я их отец. И также ни на миг я не прекращу работать, чтобы у них было здесь хорошее будущее. Вот почему я занимаюсь политикой. Для меня политика - это не цель, но средство для создания лучшего мира для них и для всех. Пусть это звучит немного пафосно, но это то, что я ощущаю.
- Если бы у вас был шанс вернуться в прошлое, что бы вы сделали иначе за последние 10 лет?
- Такие вещи, конечно, есть. Но это, можно сказать, мелочи. Принципиальных ошибок не было – я не лгал избирателям и самому себе, продолжал бороться, даже когда это было сложно. Успешный человек – это тот, кто не сдается и не отступает, даже делая ошибки и терпя неудачи. Майкл Джордан однажды сказал: «Я пропустил более 9 000 бросков за свою карьеру, проиграл почти 300 игр, 26 раз на меня полагались в ожидании решающего броска в игре... а я промахивался. Я снова и снова терпел поражения в своей жизни. Именно поэтому я добился успеха».
- Как политика изменила вас?
- Я думаю, что стал осторожнее, внимательнее. Стал собирать больше информации, прежде чем принять решение. Как говорят по-русски: семь раз отмерь, один раз отрежь. Самое важное в лидерстве – умение принимать решения в стрессовых ситуациях. На мой взгляд, это врожденная способность, как талант к рисованию или музыке, но так же, как в живописи или музыке, вы должны постоянно совершенствовать ее. Я был членом правительственного кабинета безопасности во время операции «Нерушимая скала» и нам нужно было принять решение о вводе наземных войск в Газу для устранения опасности террористических туннелей. Я знал, что, если я проголосую за, погибнут ребята того же возраста, что и мои дети, солдаты Армии обороны Израиля. Я проголосовал за, потому что это было правильно, но такой момент навсегда меняет тебя.
- А какое решение стало самым трудным за эти 10 лет?
- Таких было два. Первое я только что назвал. Вторым было решение отменить все политические назначения в государственных компаниях. Я знал, что вступаю в смертельную схватку с Ликудом и с людьми Нетаниягу, которые живут за счет этих «джобов», но я также знал, что нет другого способа провести настоящую реформу в этих компаниях. После того, как мы убрали оттуда всю партийную номенклатуру, тех, кто получал синекуры в награду за верность партии и ее председателю, уже через год вместо 600 миллионов шекелей годовых убытков у этих компаний появилась прибыль в 2 миллиарда шекелей. Я понимал, что это ведет к прямому столкновению с Нетаниягу и добром не кончится. Так и получилось.
- Давайте пока уйдем от политики. В вашем жестком графике депутата, лидера оппозиции и председателя большой партии, особенно в предвыборный период (который у нас теперь почти всегда), находите ли вы время, чтобы провести его с семьей?
- Да. Я давно принял решение, что время на семью я буду выделять всегда. В пятницу вечером наша семья собирается вместе, и так будет, даже если на улице начнется мировая война. Каждый вторник днем я беру Яэль – это моя младшая дочь, у нее аутизм, и мы проводим вместе несколько тихих часов. Моя команда знает, что в мире нет ни одной причины, из-за которой я согласился бы перенести эту встречу. И когда была война, и когда я утверждал государственный бюджет, время с моей дочерью Яэли - священно. Со своей женой Лихи я провожу каждый вечер, даже если уже час или два ночи. Она выпивает бокал белого вина, я пью чай, и мы рассказываем друг другу все, что с нами произошло за день.
- А кто у вас глава семьи? Вы или жена?
- Яэли. Наша дочь. Именно она управляет домом. Когда она счастлива, счастливы все мы. Когда ей грустно, нам всем грустно. Когда она решает вылить на пол бутылку колы, чтобы посмотреть, что произойдет, если смешать ее с шоколадной пастой, мы все вместе занимаемся уборкой.
- Яир, расскажите какой-нибудь забавный случай из вашей политической жизни. Может, в кнессете? У артистов, к примеру, всегда есть такие байки, наверняка бывает у политиков.
- Я бы рассказал, но мне это дорого обойдется: все персонажи живы-здоровы и по-прежнему рядом с нами. Может быть, когда-нибудь в будущем. Или в мемуарах.
- Какие уроки вы извлекли из политической жизни, есть ли что-нибудь, что вы сделали бы иначе (кроме истории с Ганцем, там и так все понятно)?
- Я понял, что доверять мы можем только себе. Только своему слову.
- А теперь блиц: что вы выбираете? Кошки или собаки?
- Собаки
- Виски или коньяк?
- Я уже десять лет не прикасаюсь к алкоголю, но, когда его пил, предпочитал виски. Односолодовый.
- Мотоцикл или автомобиль?
- Автомобиль. После того как моя сестра погибла в автокатастрофе, мой отец потребовал от меня поклясться, что я никогда не сяду на мотоцикл.
- Человек, оказавший на вас наибольшее влияние в жизни?
- Мой отец.
- Любимая книга.
- Тут коротко не получится – такая книга у меня не одна. Книги – самое главное в моей жизни. Я назову десять, и этого тоже слишком мало:
1. «Человек ли это?» / Примо Леви
2. «Анна Каренина»/ Лев Толстой
3. «Сельский врач» / Франц Кафка.
4. «10 рассказов» /Эрнест Хемингуэй (я участвовал также в переводе этих рассказов на иврит).
5. «Идеальный шпион» / Джон Ле Карре.
6. «Гай Они» Шуламит Лапид (да, это моя мама, но это один из самых важных исторических романов, написанных на иврите, по мнению всех критиков).
7. «Петербургские повести» / Николай Гоголь (в первую очередь "Нос", эта повесть была и остается самой смешной и странной из когда-либо прочитанных мной).
8. «Достоинство различия» / раввин Джонатан Сакс.
9. «Большие надежды» / Чарльз Диккенс.
10. «Сто лет одиночества» / Габриэль Гарсиа Маркес.
- А какая книга не просто любимая, но самая важная, которая оказала на вас наибольшее влияние? На сей раз только одна.
- ТАНАХ (хотя это и много книг вместе – книги Торы, Пророков и Писания). Не важно, светский вы или религиозный, но эта книга больше всех других повлияла на всех нас.
- Спасибо. Мы еще встретимся и поговорим, может быть, через 10 лет. Или 20.
Беседовал Алексей С. Железнов-Авни
На правах рекламы
Следующая
Предыдущая
