Знакомства без регистрации
К исходу 40-дневного траура по погибшим в школе N1 Беслана обезумевшие от горя родственники жертв трагедии стали называть виновников, по их мнению, заслуживающих суровой кары. Ранее обвиняли правительство, местные власти, спецслужбы, милицию, якобы пропустившую террористов в Беслан, соседей ингушей... Ранее был обобщенный виновный. Теперь стал необходим человек - с конкретным именем и фамилией.
Первым в этом списке оказался директор школы Лидия Цалиева - почетный гражданин Беслана, заслуженный работник образования России. Человек, который разделил участь заложников и после освобождения оказался с ранениями в Москве в институте Вишневского. Именно на нее обрушили свои проклятия жители Беслана. Корреспонденты столичных изданий "Известия" и "Новые известия" побывали в Беслане и встретились с Цалиевой в больнице.
До 1 сентября нынешнего года Лидию Цалиеву знали в Беслане как почетного гражданина города, заслуженного работника образования России. Теперь она в глазах местных жителей пособница террористов, погубивших сотни детей. Большинство гневных обращений на стенах школьных коридоров и классных кабинетов адресовано именно ей. Все начинаются с небрежного "Лида" и "Лидия" - вместо принятого к учителям по имени и отчеству. "Лида, тебе нет пощады!", "Лида, ты предала своих детей!", "Лида, ты будешь наказана!", "Лида, ты будешь гореть в аду!", "Лидия, тебе не жить!", "Лида, тебе будут мстить все, в том числе дети!", "Смерть директрисе!". И это лишь самые "мягкие" пожелания, пишут "Известия". Женщина лет 35 на глазах корреспондента "Известий" добавила к надписям на стенах в учительской свою: "Продажная шкура!" На вопрос, о ком это, она ответила: "Конечно, о директрисе. Когда бандиты стали вешать в спортзале взрывчатку, она было хотела им помешать. Но главарь ей сказал: ты доллары от нас получила? Вот и молчи".
Эта женщина сама не была в этот момент в спортзале, а о том, как вела себя директор, знает с чужих слов. "Ремонтировать школу к Цалиевой просились кударцы - выходцы из Южной Осетии. Она им отказала. А наняла ингушей, якобы по дешевке. Вот они под пол и заложили оружие и взрывчатку", - говорит она.
"Я возразила этой женщине, - говорит Людмила Баттиева. - Если сама не видела и не можешь сказать, от кого слышала, зачем утверждать? Я вот знаю от своей сестры, учительницы Татьяны Тетовой, что была в заложниках. Она говорила, что террористы мягко обращались с директором и спрашивали у Цалиевой, где дети Мамсурова (председателя парламента Северной Осетии). Какие выводы из этого сделать, я не знаю".
Большинство анонимных авторов на стенах посланий утверждают, что директор школы Лидия Цалиева периодически удалялась из спортзала, чтобы вместе с боевиками разделить трапезу. Они утверждают, что именно с подачи директора террористы загодя, под видом ремонтных рабочих, подложили в школу взрывчатку и оружие.
"Слухи о якобы совершенных Лидией Александровной преступлениях обрастают такими деталями, что невольно хочется докопаться до первоисточника, - рассказывает заведующая территориальным отделом образования Правобережного района Северной Осетии Зарема Бургалова. - На днях мне рассказали, как она ела сникерсы с бандитами в подсобке, куда нечаянно заглянула одна из заложниц, Зита, фамилии которой по понятным причинам называть не буду. Встречаюсь с Зитой. Она утверждает, что сама не видела, но где-то и от кого-то слышала..."
По поводу нашумевшего ремонта школы отдел образования уже провел собственное расследование и пришел к выводу, что полы, причем только на втором этаже, меняла бригада из муниципального ремонтно-строительного управления Беслана во главе с Георгием Амбаловым. То есть никакие не залетные. И полы эти на втором этаже боевики не ломали. Поднимали доски они лишь на первом, вероятно, в поисках подвала, через который ждали штурма.
В отделе образования полагают, что в массовом сознании главная вина Цалиевой только в том, что эта 72-летняя женщина выжила в том аду. А должна была погибнуть. Ощущение вины перед жертвами трагедии чувствуют все уцелевшие педагоги. С директора же спрос особый. По мнению ее коллег, Лидии Цалиевой в ближайшее время небезопасно возвращаться в Беслан.
Но сама директриса уже все для себя решила. "Как только меня выпишут, я поеду в Беслан. Сначала, конечно, зайду на кладбище - поклонюсь каждой могиле. Поплачу. А потом пойду по домам. Пусть говорят, что в Беслане меня готовы разорвать на части - я все равно туда вернусь. И я уверена, что люди меня выслушают и мне поверят. В Беслане меня ждут мои учителя, которым сейчас тоже очень нелегко. Люди говорят, что они должны были погибнуть, раз погибли дети. Но никто почему-то не спрашивает: кто пропустил бандитов в Беслан? Почему нас, простых людей, никто не защитил?"
Каждый день Лидия Александровна звонит своим коллегам в Беслан. О том, что на стенах ее кабинета в разрушенной школе появились такие надписи, Цалиева узнала только накануне. Но на своих земляков она зла не держит, она их понимает. "Люди ожесточились, и это естественно, - говорит директор школы. - Знаете, гнев, он даже полезен. Он заглушает нестерпимую боль. Десять лет назад погиб мой внук, и я тоже винила в его смерти весь мир: себя, моих детей, его родителей, которые не уберегли малыша, и даже Бога. Прошло время, я осознала, что винить тут некого".
"Я не осуждаю этих людей, которые пишут такие надписи на стене школы, - заявила она. - Люди сейчас страдают, люди ищут виновных, а меня там нет, вот я и оказалась виноватой. Возможно, человек, написавший это над венками, пострадал больше других. Ходят разговоры, что я уехала. В одной московской газете я прочла, что я пила с боевиками чай. Да, Боже упаси! Да и они не предлагали мне чаю. Такие люди могут предложить только яд. Они только кричали: "Молитесь Богу". Дети в ответ: "Пить хотим!" А они: "Мы же не пьем, и вам нечего пить!"
По ее словам, боевики обещали ей, что ни одного ребенка не тронут. Но добавляли, что освободят детей только тогда, когда выполнят их требования.
"Мужчины могут говорить на языке оружия, а женщины могут только просить, - говорит, как бы отвечая землякам, Цалиева. - Вот и я просила. Я им нужна была - ведь надо было, чтобы кто-то передавал их требования, чтобы кто-то успокаивал детей. Директор школы - лучше кандидатуры им было не найти. Меня все знали и все уважали. Знаете, а я ведь пыталась выискать в этих людоедах хоть что-нибудь человеческое. И они даже успокаивали меня. Говорили: "не кипятись, мать, детей мы не тронем, если войска ваши из Чечни уйдут".
"Однако на второй день они озверели, - рассказывает директор школы. - У них были какие-то серьезные разногласия между собой и даже столкновения. Они не только не давали детям есть и пить, но и не пускали их в туалет. Дети мочились в ведра, а потом тут же из этих ведер пили. Я за все эти дни ни разу не сомкнула глаз. Даже ночью не позволяла себе заснуть: садилась на корточки и молила Бога, чтобы не было штурма".
"Как только смогу ходить, сразу же вернусь в Беслан. Я ни в чем не виновата, и опасаться мне нечего, - говорит она. - Если бы я погибла, то таких бредовых разговоров бы не было. Я виновата лишь в том, что осталась жива".
Следующая
Предыдущая
