Новые откровения Аллы Пугачевой

Завтра день рождения Аллы Пугачевой. Похоже, ничто не сможет омрачить ей радостной даты, и впервые за многие годы Алла встретит свой праздник в состоянии благостной безмятежности. Два года назад «МК» предложил идею народного интервью с Аллой Пугачевой. Вопросы Примадонне прислали сотни читателей. Многие из тех вопросов читателей, конечно, потеряли остроту. Другие, наоборот, выстоялись, как хорошее вино, и пришлись как нельзя кстати.

- Еще до развода с Филиппом в приходило много писем от недовольных этим браком. То есть было много и довольных - даже большинство. Но некоторые возмущались, писали: «Когда же вы покончите с этими уси-пуси с Киркоровым?» - что это, мол, «недостойно большой артистки» и т.д. Получается, вы развелись почти по просьбе трудящихся. Даже Люсю свою ему отдали. Теперь ходите одна по огромной квартире - ни души. Наслаждаетесь одиночеством?

- Раньше я даже дома испытывала, так сказать, публичное одиночество. То есть вроде одна дома, а вокруг все равно куча глаз, и все смотрят, смотрят… Теперь я хоть где-то как-то могу побыть одна. Это очень важно для того, чтобы я могла накопить энергию, побыть самой собой. Представляешь, столько лет я все время была под наблюдением! Даже дома на Истре. Люся, Лена, те, другие, третьи… Выходишь во двор - охрана, на деревню - из окон смотрят. Куда бы ни пошла, куда бы ни поехала. Это все, начиная с 1975 года, приобрело хроническое состояние - ты никогда не один! Дело тут не в разводе и не в Филиппе. Про развод я не говорю - это другое. Никакой брак не мог поставить крест на моей внутренней свободе. В этом смысле я всегда была свободная женщина и не совсем понимаю эти причитания, которые ты цитировал, - «недостойные уси-пуси»… Что за глупость?! В браке есть обязательства, да. Есть ответственность. Но свобода - совсем другое. Во-первых, ее меня никто не мог лишить. А во-вторых, свобода в браке бывает только при условии полного доверия. И я всегда находила людей, которые мне доверяли, поэтому всегда чувствовала себя очень свободно и комфортно.

- Всех, конечно, очень интересует, как у вас сейчас с Филиппом?

- Друзья мы - вот как.

- Замуж-то больше не собираетесь?

- Нет, не собираюсь… Пока.

- Вопрос, который задавали многие читатели, оказался очень актуален на фоне последней истории с этим лжебраком с Галкиным - тяжело ли переносить все разговоры, сплетни, склоки вокруг вас?

- Нет. Я научилась абстрагироваться, отключаться, не обращать внимания. Раньше я переживала за то, как мои близкие могут на это реагировать. Но и они все уже привыкли.Уже несколько лет никто и ничто не может омрачить мне моего радужного настроения. Это - первая мысль, которая приходит мне в голову по утрам, когда я открываю свои серые глаза…

- А Галкин? Он тоже привык, что вокруг него теперь это все пенится и бурлит?

- Как могу, я его успокаиваю, объясняю ситуацию. Я же мудрее и старше. Хотя он пока более восприимчивый и реагирует иногда болезненно на всякие глупости... Ну, с другой стороны, я его, конечно, понимаю. Получается, из-за этих идиотских разговоров к нему побаиваются подходить приличные барышни, думая, что мы близки. А нам что, как дурачкам, прыгать и каждые пять минут кричать: «Мы просто дружим, мы просто дружим»?..

- Какое место в вашей жизни занимают привычки? Можете ли вы в нужный момент преодолеть вредные и дурные привычки?

- Какое противное слово - привычка. У меня привычек нет. Ей-богу! Я не люблю, когда ко мне привыкают, и сама ни к чему не люблю привыкать. Может быть, есть какие-то традиции, но не привычки. У меня в райдере, например, вот стоит всего одна просьба, которая не меняется годами, - бутерброды. Не потому, что я привыкла. А просто такая традиция - что я должна прийти на площадку, слопать два бутерброда, и все - успокаиваюсь. И на сцену…

- Читатель из Киева Олег Вергелис суров: «Когда, наконец, вы поменяете в своих программах блок песен («Австралиец» и т.д.), с которым вы годами бродите по залам СНГ и зарубежья, как газонокосильщица, собирая растения в виде дорогих букетов?»

- Молодой человек отстал немножко. Этот блок я пою для сбора цветов в зале только в тех городах, где я не была. А такие города еще есть на карте. Зрители эти песни знают и приветствуют. А так этим песням уже давно есть замена.

- Еще люди пишут, что им не хватает в сегодняшней Пугачевой былого стержня - сильной женщины, героически и страстно превозмогающей удары судьбы…

- Не знаю, кто там пишет… Надо спросить у зрителей, которые в конце каждого концерта встают, аплодируют, на глазах слезы. У них надо спросить, есть у меня стержень или нет... Я, честно говоря, в себе этого стержня никогда даже и не чувствовала. Да и не сильная женщина я совсем. Не надо путать образ и сущность. Я выхожу на сцену за другим. Я могу петь старые песни, новые песни, могу говорить, читать стихи. Это - общение для меня. С людьми, которые пришли на концерт. Поэтому я, наверное, и Алла Пугачева, а не кто-то другой.

- Вы как-то Москву назвали чрезмерно снобистской, потому, мол, и обходите ее по периметру МКАД со своими гастролями…

- Москва - это как обложка книги. Я могу начать с нее и закончить ею. Так было с «Избранным». Книжку написали и положили. Нынешнюю программу я в этом году уже заканчиваю и закончу ее Москвой…

- Читательница Маша Погодина очень опечалена тем, что у вас в репертуаре была песня «Пригласите даму танцевать», благодаря которой куча мужиков по всей стране перетанцевала с вами на сцене. А вот для женщин, расстраивается она, ничего нет до сих пор…

- С этим вопросом - к «Тату».

- Очень серьезный вопрос от группы поклонников из финансовой академии: «Чувствуете ли вы ответственность в том, что именно вы остаетесь единственным человеком, который сохраняет влияние и уважение на всем постсоветском пространстве?»

- Ой! Устала я от этой ответственности. На мне все время ответственность. И за то, и за другое. Я вообще человек ответственный, и это, конечно, тяжело.

- И при этом вы с какой-то маниакальностью нагружаете себя новыми ответственностями. В Общественную палату подались. Как вам там работается?

- Там идет кропотливая работа, к которой я, конечно, непривыкшая. Эти бумажки, это чтение писем, разборы законов. У меня реально пухнет голова… Но весь ужас в том, что когда я читаю, например, письма, которые присылают именно мне, и присылают очень много, а в них боль людей, их невзгоды, проблемы, я не могу каждому объяснить, что я не мать Тереза, которая сейчас пойдет и всем поможет. В этом плане все, что я могла, я делала и без Общественной палаты. Просто зачем это было афишировать? Конкретная помощь частным людям и по частным просьбам - дело не только добровольное, но и сугубо личное, как я считаю. Это не требует огласки. А сейчас, за время работы в палате, я узнала столько людской боли, что, скажу честно, стала плохо спать... Я стала даже плохо видеть. Я знала, конечно, что в стране не очень все хорошо, но что настолько нехорошо!
Да, мир несовершенен. Но я занялась этой работой, потому что уверена, что могу сделать полезные вещи. А что касается звезд шоу-бизнеса, то и они бывают разные. Элтон Джон проводит аукционы и помогает больным СПИДом, а Шварценеггера вон куда занесло. Я уж про Рональда Рейгана не вспоминаю... Не надо из нас делать несмышленых кукол! И дело не в том, чтобы я была довольна тем, чем я сейчас занимаюсь, а чтобы были довольны мной - люди, которые меня окружают и для которых я работаю. Потому что я их очень люблю.

Читайте также:
Алла Пугачева: «Предателей не прощают»
У Пугачевой проблемы с Толиком
История любви: Трубадур и Королева
Партия Жириновского подыскала Киркорову новую Пугачеву

Портал ISRAland - израильские новости

Новые откровения Аллы Пугачевой