ISRALand в Facebook
Мы следили за делом об убийстве Таир Рады, кацринской школьницы, с самого начала. Мы писали много нелестного о работе полиции за то время, пока Задоров оставался под подозрением. Мы слышали поспешные выступления и преждевременные заверения полицейских чинов о том, что улики вот-вот будут найдены, что Задоров во всем признался, что следствие фактически закрыто. Но действительность всякий раз опровергала опрометчивые заявления полиции. Хотя, как в известном анекдоте, осадок все-таки оставался – многие так и уверены в том, что Задоров рассказал все детали убийства, или же в наличии улик, ведь обвинения всегда звучат громче, нежели опровержения.
Несмотря на подозрения, возникавшие у нас по мере скороспешных деклараций полиции и ее отказа вести следствие по другим направлениям, "Комитет в защиту демократии и прав человека" ждал суда – ведь там становится ясно, какими уликами располагает прокуратура и насколько обосновано обвинительное заключение.
И вот суд начался. Какие же улики обнаружились в полицейской котомке? Мы ждали, что будет найдено орудие убийства, окровавленная одежда, что если Задоров признался, то его признание поможет найти непосредственные доказательства его вины. А нам преподнесли в качестве оснований для обвинения в убийстве: кегебешников, перерезающих шеи своим жертвам, интернет как анатомическое пособие для начинающих ниндзей и беззвучное признание в тюремной камере.
Что же мы узнали из показаний начальника следственной группы, майора Йорама Азулая? Оказывается, дело не обошлось без агентов КГБ. Именно у них Задоров научился перерезать сразу две шейные артерии, да так ловко, что жертва не успевает и пикнуть. А про то, как перерезают горло агенты КГБ, Задоров, мол, прочел в интернете. Причем, не имея ни медицинского образования, ни боевой подготовки, он с первого раза ухитрился воспроизвести вымышленный прием вымышленных агентов с хирургической точностью. А вымышленный этот способ потому, что доблестные советские разведчики могли застрелить, отравить, но ни в одном серьезном источнике не написано, что в асенале кегебешников имелось перерезание горла – для быстрого и тихого умерщвления есть куда более эффективные методы. Этот способ убийства вообще не свойственен европейцам, и выходец из Советского Союза вряд ли поверил бы в такую чушь, а тем более взял подобный метод на вооружение. Но вот для граждан с восточным менталитетом убийство путем перерезания горла воспринимается гораздо более естественно. Поэтому мы ничуть не удивимся, если весь этот сюжет, включая бред про агентов КГБ, перерезающих шейные артерии невинным жертвам, созрел в голове самого начальника следственной бригады Азулая. И откуда взялась подобная статья в компьютере Задорова, если она действительно там есть – вопрос серьезный. Но им должна заниматься не полиция, а отдел минюста по расследованию действий полиции. Ибо версия о том, что Задоров в действительности прочитал этот рецепт, воспринял его всерьез и в точности по нему убил школьницу, критики не выдерживает. Обычный рабочий, мирно трудившийся на ниве ремонта помещений, в один прекрасный день прочитал статью про то, как агенты КГБ перерезали людям шейные артерии. Через два дня он с ловкостью завзятого ниндзи за семь минут в людной школе в разгар учебного дня убил этим способом школьницу в женском туалете, уничтожил орудие убийства, уничтожил окровавленную одежду и обувь, замел все следы и ушел никем не замеченным. Такой сценарий мог родиться только в воспаленном воображении полицейских сказочников.
Но пойдем дальше. Оказывается, "признанием" была названа беседа Задорова с полицейским осведомителем, подсаженным к нему в камеру. Причем звукозаписи этой беседы нет. Все доводы полиции базируются именно на этом "признании", известном со слов осведомителя. По версии полиции, гордость от содеянного настолько распирала Задорова, что он, не удержавшись, все сразу же поведал незнакомому сокамернику, причем шепотом, так как подозревал, что его подслушивают. При этом, чтобы сбить с толку полицейских, он время от времени громко восклицал: "Я невиновен!" и "Я верю, что настоящего убийцу скоро найдут!". Ну просто Штирлиц. Возможно ли, чтобы человек, провернувший хирургически выверенное убийство и не оставивший никаких улик, стал признаваться в содеянном первому встречному в тюремной камере? И при этом подробно рассказал о взаимоотношениях со школьниками и прочих психологических аспектах убийства, об агентах КГБ, об артериях, но умолчал о том, что он сделал с ножом и куда дел окровавленную одежду? Возможно ли, чтобы он, подозревая, что его прослушивают, вообще стал рассказывать о том, что совершил, хотя бы шепотом? И при этом еще театрально восклицать "Я невиновен!" Слава богу, современная техника позволяет записать любые звуки в помещении, включая шепот, и всем об этом прекрасно известно, а особенно людям, которые с таким потрясающим успехом усваивают и применяют "методы агентов КГБ". "Рассказал" он осведомителю и про статью – и после этого следы посещенного сайта были "найдены" в компьютере Задорова. Но почему, почему же он утаил от сокамерника такие существенные подробности, как местонахождение орудия убийства, окровавленной одежды, ботинка, след которого остался на полу туалета и прочие сведения, касающиеся материальных улик?
К сожалению, рассказ начальника следственной группы на правду не похож ни в коей мере. Он лишь подкрепляет подозрения, возникшие у нас во время следствия – нам пытаются скормить детективную историю низкого пошиба – эдакого убийцу-супермена, совершившего нераскрываемое убийство в духе Агаты Кристи, зато потом выболтавшего все незнакомому человеку в тюремной камере. Единственные реальные факты, подкрепляющие версию полиции – следы просмотра сайта про "агентов КГБ", найденные в компьютере у Задорова, и фрагмент видеосъемки, на которой Задоров якобы показывает на осведомителе, как он перерезал горло школьнице. Но опять же, мы знаем это со слов следователя, так как за отсутствием звука совершенно непонятно, что именно показывает Задоров и в ответ на что. В реальности он мог демонстрировать, скажем, как его били по шее во время ареста. Или вообще показать и сказать все что угодно, чтобы настырный сокамерник отвязался и дал поспать.
Итак, либо Задоров действительно проделал всю эту цепь событий, где одно невероятнее другого, либо мы столкнулись со случаем заведомого вранья со стороны полиции – и тогда судить надо всю следовательскую группу, а заодно и тех в прокуратуре, кто был в курсе происходящего. А для того, чтобы понять, на чьей стороне правда, нужно убедиться в достоверности полицейской версии. Конечно, противно думать, что полиция способна на столь откровенное вранье и сознательное выдавание невиновного человека за убийцу. С другой стороны, после откровений отставного следователя Мароза мы прекрасно знаем, на что способна полиция, решившая во что бы то ни стало обвинить человека. Надо учитывать и то, что ни одного "героя" тех разоблачений не судили.
Очень не хочется верить, что полиция придерживается этой тактики и по сей день, но абсурдные утверждения начальника следственной бригады не оставляют другого выбора. Вся эта история сильно напоминает липу, неумело закрученный детективный сюжет, полный литературных банальностей, но совершенно нереальный в практическом плане. В таком виде, в каком она была представлена на суде, позиция обвинения только подтверждает наши подозрения – полиция и прокуратура в очередной раз нашли козла отпущения из русскоязычных жителей, и, состряпав нехитрый антураж (не в виде русской мафии, так в виде агентов КГБ), пытаются прикрыть собственную беспомощность, отдав под суд невиновного человека.
Владимир Индикт, исполнительный директор "Комитета в защиту демократии и прав человека",
Андрей Харазов, пресс-секретарь "Комитета"
Следующая
Предыдущая
