Гороскоп каждую неделю
Во вторник вице-премьер и министр строительства Израиля Натан ЩАРАНСКИЙ открыл в Москве Российско-израильский торговый центр. Отношения между нашими странами развиваются, несмотря на "несовпадения" в оценках некоторых угроз. Натан побеседовал с обозревателем "Известий".
- В нынешней ситуации вокруг Ирака - не нанесет ли Израиль превентивный удар по объектам там? Ведь в 1981 году израильтяне разгромили атомный реактор под Багдадом...
- Я не могу разглашать все возможные варианты. Но у нас нет намерения нападать первыми на кого бы то ни было. Естественно, если у нас будут основания думать, что над нами нависает смертельная угроза, то действовать мы будем незамедлительно.
- Что для Израиля лучше: настаивать на том, чтобы США покончили с Саддамом, или "не ворошить небезопасный муравейник", а ограничиться санкциями против Ирака?
- Израиль не в той позиции, чтобы давать советы Америке на сей счет. Но я думаю, у американцев нет много времени на размышления. Мы же в Израиле самым серьезным образом относимся к угрозе иракского удара. Этому вопросу были посвящены несколько последних заседаний Совбеза страны. Мы больше, чем кто-либо в мире, подготовлены к отражению такой угрозы. С другой стороны, мы уже не будем сидеть сложа руки, как в 1991 году, когда США попросили нас ничего не предпринимать в ответ на обстрел иракскими ракетами. Ради сохранения антииракской коалиции мы практически жертвовали своим потенциалом сдерживания. В результате нам пришлось платить определенную цену - этот потенциал сдерживания несколько снизился. Сейчас ситуация другая, и мы ясно объяснили всем, что молчать не будем.
- Есть ли мирная альтернатива?
- Если бы борьба с режимом Саддама Хусейна путем санкций была последовательной и успешной, то ее можно было бы и продолжить. Но вот уже более десяти лет Саддам играет с мировым сообществом, играет с Россией, постоянно ускользает из-под контроля. Сегодняшняя ситуация в этом плане даже хуже, чем та, что сложилась после "Бури в пустыне" 1991 года. Информации стало намного меньше, а контроля за иракскими разработками оружия массового поражения нет вовсе. Между тем возможностей для продвижения разработок у Саддама за это время было предостаточно. Так что санкции себя не оправдывают. Ведь, как сказал президент Буш в своей последней речи, проблема не только в бандах террористов. Проблема - в странах, которые пытаются превратить оружие массового поражения в средство террора. Таким образом, возможен шантаж мира, в том числе и России.
- Как долго вы будете держать Ясира Арафата под домашним арестом?
- Важно понять, почему Арафат оказался под квази-домашним арестом, почему мы объявили его неподходящим партнером. Ведь изначально мы договорились, что он устанавливает свой контроль над территорией автономии, над ее экономическими ресурсами и обеспечивает безопасность в своей зоне. Но этого не произошло: Арафат стал использовать террор как средство давления на нас в промежутках между переговорами и по существу дал "зеленый свет" войне террора, которая продолжается полтора года.
В результате мы были вынуждены сделать ставку на собственные силы в борьбе с террором. Но если палестинское руководство захочет стать нашим партнером, мы всегда к этому готовы. Нигде и никогда нельзя поддаваться шантажу террора.
- В отношении палестинцев и Арафата израильское правительство говорит "на два голоса": министр иностранных дел Шимон Перес одно, а премьер-министр Ариэль Шарон - нередко совсем другое. И премьер запрещает своему министру встречаться с палестинцами. А сам делает это. О чем он говорил на днях с главой парламента автономии Абу Алой?
- Арик позвонил мне и подробно рассказал, о чем он с ним беседовал. Не было никаких переговоров - он просто передал ему перечень условий, при которых мы готовы иметь дело с палестинцами.
На последнем заседании правительства я спросил Шарона, почему он позволяет, чтобы голоса его и министра Переса столь явно расходились. На это он мне ответил, что понимает мою озабоченность, но это та цена, которую мы должны заплатить за сохранение правительства национального единства.
- Кого израильские политики предпочли бы в роли преемника Арафата?
- Об этом говорят много. У каждого члена кабинета в Израиле есть свои "любимчики" среди палестинцев. Называется масса имен. Я, пожалуй, единственный, у кого нет таких "любимцев". Затея эта бессмысленная: в нормальной ситуации сами палестинцы должны решить, кому быть их лидером.
Идея о том, что "сильный диктатор обеспечит надежный мир", была порочна с самого начала. Мне жаль, что и Запад, и израильтяне поддались этому соблазну, сделав ставку на Арафата. На самом деле, чтобы держать народ под контролем, диктатору всегда нужен внешний враг. Арафат и предлагает его палестинцам в лице Израиля.
- У вас нет впечатления, что в последние годы в России Израиль понимают лучше, чем даже в Америке? И дело не только в проблеме Чечни, в оценке которой мы сходимся. В чем еще?
- Я бы не сказал, что это взаимопонимание выше, чем с США: все-таки общества Израиля и США базируются на единых основах. То есть протестантская этика, демократия, опирающаяся, я бы сказал, на Ветхий Завет. В то же время в наших отношениях с Россией не просто скачок, а резкое качественное улучшение. Разумеется, одна из причин - терроризм, замешенный на исламском фундаментализме. Но не менее важна и другая причина: порядка 20 процентов населения Израиля - выходцы из бывшего СССР. Интеллигенция России и Израиля просто неразделима. Например, я пойду сегодня вечером в Театр имени Маяковского. Нет другой страны, в которой российские актеры имели бы такие аншлаги, как в Израиле. Но есть и проблемы: мы бы, например, хотели, чтобы в ООН Россия голосовала с большим пониманием наших проблем. Или проблема Ирана - ведь муллы прямо говорят, что стремятся заполучить ядерное оружие, чтобы уничтожить Израиль.
- А как бы вы оценили позицию Евросоюза по Ближнему Востоку?
- В России мы встречаем большее понимание, чем в некоторых странах Европы. Очень жаль, что Европа, эта колыбель демократии, часто игнорирует тот факт, что на Ближнем Востоке Израиль - единственная демократия. Что подлинный мир может существовать только между демократиями. Этот критерий следует применять и к палестинцам, следует стимулировать их движение к демократии. Но европейцы так, к сожалению, не считают.
Следующая
Предыдущая
